Город счастливых роботов (авторский сборник)

– Здесь они еще больше опиндосели, – сказал Дон. – Вот и креативят всякую муть. Между прочим, родил и утвердил эту программу не какой-нибудь диверсант, а твой замечательный Департамент культуры, пока ты в институте балду пинал. Я бодался с ними страшно, только они теперь в штабе всех нагибают. И они же курируют программу, естественно. И ты будешь куратором рано или поздно. А я тебе говорил, не лезь ты в культуру, иди в технологи.

– Я не буду, – сказал Кен жестко. – Ни рано, ни поздно. Господи, да зачем это нужно вообще?

– Это у них такой свежий взгляд, – сказал Дон едко. – Хотят новое поколение эффективных менеджеров вырастить. Научат они их управлению, ха-ха! Трусливых людоедов они так вырастят, каннибалов исподтишка, а не управленцев. Настоящий менеджер жрет подчиненного, честно глядя ему в глаза! Кстати, менеджер, не хочешь приехать? Бери отпуск, всем же пофиг, никому ты там не нужен, и давай к нам, мама соскучилась.

– Погоди, – сказал Кен. – Я все-таки осмотрюсь сначала, я же без году неделя инженер по культуре, ничего еще не понял…

Кен осмотрелся, все окончательно понял и сделал то, что было для него естественно, – забил болт. Взял отпуск, съездил к родителям, отдохнул, вернулся – и забил болт еще глубже.

– Чем ты тут занимаешься? – спрашивала его Джейн. – Ну вот чем?

– Набираюсь опыта, – говорил Кен. – А там видно будет.

– Хорош опыт – проводить дурацкие совещания и бродить вдоль конвейера, делая умное лицо. Всегда вы, ребята, плыли по течению и сейчас плывете. Но Мишки хотя бы работают!

– Я тоже работаю. Я поэтому на конвейере столько времени провожу. Тут очень многое видно. Я тут вижу…

– Фигу ты видишь, – сообщала Джейн.

Кен нервно теребил галстук, и Джейн привычно давала ему по рукам.

– Я три докладных по оптимизации накатал, – обиженно бубнил Кен. – Тут резервов поле непаханое. Только всем наплевать. А людям можно сделать лучше, проще, удобнее… Просто надо следить за ними внимательно.

Джейн глядела на него с явным недоверием и говорила:

– Ну ладно, раз уж вспомнила… Пойдем вместе последим за парой симпатичных лоботрясов.

И они приходили – и вставали у нас над душой.

И мне на какое-то время становилось тепло.

Спасибо вам, ребята, уже за это.

* * *

Господин инженер Маклелланд прибыл на завод летом, и хватило его пофигизма до Нового года. Потом он подумал, что жизнь-то проходит и на жизнь она похожа чисто приблизительно. Он подкатывал ко мне с невнятными жалобами, а я сам был задерганный и несчастный. И Кен остался наедине с необходимостью принять серьезное решение.

Он уже пять лет вбухал в автопром, пять лет потратил на компанию и еще оставался ей должен за учебу. Искать себя в другой области – поздно. И какая разница, где бороться с идиотизмом? Придется это делать в любом случае, если хочешь жить, а не выживать. Значит, надо делать карьеру, и делать ее в темпе. Для начала – вырваться из болота, потом забраться на такую гору, откуда сможешь навязать свои правила.

В наступающем году начинался очередной этап игры. До увольнения начальника отдела – всего три квартала. Пора шевелиться, иначе Кен уже никогда не успеет.

Игра была самым увлекательным, что можно найти на заводе, а для амбициозных ребят вроде Кена и Джейн – единственным шансом как-то оправдать свое прозябание здесь. Только зажми совесть покрепче в кулак, объясни себе: подставлять другую щеку надо так, чтобы противник сломал руку, – и вперед.

В конце концов, для порядочного человека доносительство не может быть органично, это для уродов просто-таки образ жизни, а для нас – лишь средство достижения цели. Поехали!

Цель у Кена была самая добрая. Он помучился-помучился совестью, а потом решил подойти к вопросу с точки зрения эффективности, изучил его как следует, нарисовал свой хитрый график – и приступил.

На меня он стучал, поскольку был уверен, что мне ничего не будет, ведь я под крылышком у кадровика. Хорошо иметь такого полезного друга, как я, правда? Стучать на меня было стыдно и в то же время легко.

Стучать на Джейн он даже не думал. Джейн писала на него замечательные доносы, а Кен глядел на нее – и восхищался. Ему в голову не пришло бы, что этот венец творения может его закладывать, но даже открой ему кто глаза, он бы Джейн оправдал и простил. Она по-прежнему была для него самой лучшей. Одно время он даже ревновал ее к Михалычу.

Михалыча он и ко мне ревновал – чистой и возвышенной братской ревностью – и стучал на него с удвоенной легкостью. Пиндосы засчитывали Кену очередной плюс, а докладные на Михалыча спускали все тому же кадровику, ответственному за русский стафф, и благополучно забывали о ничтожном работяге.

Джейн никогда не стучала на нас с Михалычем. Для нее это было так же немыслимо, как для Кена стучать на Джейн.