Город сестёр 2 (СИ)

   - У тебя четыре тайника с жемчугом?

   - Да...

   - Где они находятся?

   - Один в подвале дома. Под моим кабинетом. Там фальшивая кирпичная кладка... Второй в колодце бывшей федеральной линии связи. За железной дорогой. Закопан на дне, в гравий... Третий в моём доме в Заозёрном. Тоже в подвале. Стеллаж отъезжает, за ним сейф... Четвёртый закопан на Захаровском кладбище. Самая последняя могила у леса.

   - Сколько в тайниках всего?

   - Не знаю... Много...

   - Больше десяти тысяч?

   - Больше ста тысяч...

   Бабка повернулась к Скорому.

   - Паша, да мы с тобой никак миллиардерами стали... Мда... Ты понимаешь, что его оставлять живым нельзя? Кстати, - она повернулась к Векселю, - об этих тайниках ещё кто-то знает?

   - Нет. Никто.

   - Ты их что - сам делал?

   - Нет. Мне Поляков помогал.

   - Рыжий, что ли?

   - Да, Рыжий. Но я его убил.

   - Молодец.

   Бабка снова повернулась к Скорому.

   - Что будем делать?

   - Ну а что? Давай я его усыплю. Навсегда.

   - Нет, Паша. Так не пойдёт. Ты в курсе, что моя Ванка попала в плен по его вине? Так что... Так просто я ему умереть не дам.

   Милка зажмурилась, повертела головой, удовлетворённо кивнула. Пашка с опаской поинтересовался.

   - Что?

   - От Таира на грохот стая идёт. Не стая, а так... Стайка.

   Она снова прищурилась.

   - Пара крупных топтунов... И три твари чуть помельче... Ходко идут. Минут через двадцать, максимум через полчаса будут здесь.... Это хорошо.

   - Мила, ты что задумала?

   - Бери его. У нас наручники есть?

   - Нет. Как-то не подумали...

   - А есть чем его связать?

   - Стропы буксировочные подойдут?

   - Подойдут.

   Скорый вытащил из инструментального ящика пару строп.

   - И что?

   - Надо привязать его вон к той берёзе. Чтобы с дороги было видно. И так, чтобы топтун доставал его только в прыжке.

   Пашка понял Бабкину мысль.

   - Мила, а может - ну его? Придушим, да и бросим. Чего с ним таскаться.

   - Ну, уж нет, Пашенька... Надо, дорогой, надо. Это должно быть... Показательно. Понял?

   Они на пару раздели догола и втянули беззаботно дремлющего Векселя на стоящую у края леса раскидистую берёзу. Подняли повыше и повесили на тросе за оставшуюся руку к прочной ветке. А туловище, второй стропой прикрутили к стволу. Отошли, полюбовались в мерцающем свете горящего броневика на содеянное. Мила одобрила.

   - Пойдёт... Буди его. Я хочу, чтобы он был в сознании.

   Пашка сделал.

   - Пошли в пепелац.

   Пришедший в себя Вексель вслед захрипел.

   - Суки! Твари! Всех урою! Вы у меня землю жрать будете! Шавки мелкие! Быдло поганое! Вы ещё кровью умоетесь! Вы у меня в руках усеритесь!...

   Бабка со Скорым молча уселись в машину и стали ждать.

   Действительно, минут через двадцать нарисовалась стая тварей. Собравшись на истеричную ругань Векселя, они закружили вокруг берёзы. Запах свежей крови их раззадоривал.

   Одна страхолюдина, как-то по-куриному подпрыгнула и клацнула челюстями.

   - Началось, - мрачно оповестила Бабка.

   Через пару-тройку минут, наловчившись с прыжками, один топтун достал таки до стопы распятого. Он вцепился в неё бульдожьей хваткой и извивался, пытаясь оторвать кусок.

   Вексель орал не переставая. Откуда только силы брались. Впрочем, под "спеком" люди и не такие подвиги способны.

   В конце концов, голеностопный сустав не выдержал. Тварь, брякнувшись в листву, задрала голову и сделала глотательное движение.

   Вторая, такого же размера решила повторить трюк. Она присела под визжащим Векселем. Виляя задницей и переступая лапами, зверюшка готовилась к прыжку, прицеливалась.

   Но тут один из жрунов разбежался в два скачка и, взлетев на спину топтуну, допрыгнул до соблазнительного мяса. Челюсти сомкнулись у мученика на животе. Мускулы пресса под острыми зубами твари расползлись и внутренности вывалились наружу, повиснув спутанными петлями.

   Стая начала рвать висящую плоть, торопливо заглатывая шланги кишок, урча и огрызаясь друг на друга.

   Вой Векселя совсем перестал походить на человеческий.

   - Ладно. Поехали Паша... Пусть кушают.

   И они тихо, без света, практически бесшумно, покатились в сторону Полиса.

   Пашка устало рулил. Чтобы разрядить напряжение, сказал пассажирке.

   - Небо светлеет. Скоро утро... Прикинь, как в кино... Ночь! Огромные звёзды! Мужчина и женщина! Одни! В роскошном лимузине!

   Бабка на выдержала. Залилась своим колокольчиковым смехом.

   - Я же говорила! Ты романтик, Пашка! Ха-ха-ха! Роскошный, бля, лимузин!

   - Мила, а вот когда ты смеёшься, ты своё колдовство в смех не добавляешь?

   - Нет, - удивилась Бабка. - Зачем?

   - А почему - когда ты хохочешь, так и хочется тебя схватить... И это... Облизать.

   - Но-но, - охолонила женщина. - За стенами города, Паша, терять контроль опасно... Хоть... Я бы и сама не прочь... Кстати, я с Таней поговорила.

   Пашка сам не ожидал, что так эмоционально отнесётся к этому вопросу. Сердце стукнуло у горла и во рту пересохло. Он немного совладал с собой и спросил.

   - Ну и как?

   - В общем, мы решили, что ты будешь принадлежать нам обеим... Потом ещё поговорили и решили, что, раз ты мужчина, то это мы, обе, будем принадлежать тебе...

   Скорый молчал. Он не представлял себе, что в таком случае можно говорить.

   Мила тоже немного помолчала и добавила.