Город сестёр 2 (СИ)

   Пашка был доволен. Заработали хорошо. Две белых, это вам не банан сибирский. Кроме того заключили неплохую устную сделку. И это тоже - огромный плюс. Нарисовались интересные перспективы.

   Хотелось поскорее увидеть Беду. Что-то на сердце было неспокойно. Уж больно непростая ситуация сложилась в Полисе. Подумал про себя.

   - Чёрт. Не надо было отпускать в администрацию. Там такая гадкая заварушка. Такие амбиции зашевелились. Все жрать теперь друг друга начнут, как пауки в банке. А Мария там сидит, блин, и определяет - к какой породе относится каждая тварь. Приеду, запрещу ей работать с администрацией. Сами пусть разбираются.

   В лесу, точнее в тайге, за Кошкулем, бригада Якоря отстала, поэтому на выезде на шоссе, то, которое параллельное железке, пришлось остановиться и ждать.

   Бабка вдруг напряглась.

   - Это, что за хрень собачья? Это... Твою же мать!!

   Она завела пепелац и вжала педаль до полика. Багги рванула на запад, как ошпаренная. Из леса на шоссе выскочил уазик, и тоже сходу развил максимальную скорость.

   Пашка недоумевал.

   - Бабка, что случилось.

   Ответа не получил. Милка сосредоточенно рулила выжимая из лунохода всю мощность.

   Игла строго спросила.

   - Милка! Что стряслось?

   Та ответила коротко.

   - Скреббер!

   И все повернулись в сторону кормы. Броневичок безнадёжно отстал, хоть и пёр примерно под сотню. Пашка развернул кресло и собрался опустить КПВ, но Бабка зарычала.

   - Не стрелять, мать вашу! Не стрелять!

   Дугин увидел, как вековые сосны раздвинулись словно трава, и на простор выкатилось нечто.

   Зря Бабка говорила, что скреббер не похож ни на что. Он похож на насекомое. Точно-точно. Если взять переднюю часть богомола и присобачить её к туловищу сороконожки, получится почти что скреббер.

   Грязно-коричневая махина, размером с железнодорожный состав из тепловоза и пары прицепленных вагонов. Вот такой, примерно, размерчик.

   На самом верху передней, вертикально поставленной части, на высоте примерно трёхэтажного дома, развевалась грива из волос, похожих на бесцветное оптическое волокно. Спереди, сверху вниз, по туловищу "кентавра", разместились два ряда глаз, по три штуки в каждом. Глаза эти, размером с доброе покрывало, напоминали азиатские, из-за своей раскосости, да к тому же были сетчатыми, сложенными из крупных ячеек. Сразу от глаз, вниз, полукругом опускалось вертикальное ротовое отверстие. Оно, обрамлённое перемежающимися щупальцами и жвалами, заканчивалось между передними конечностями. В этот "ротик" спокойно влез бы весь пепелац целиком. Остальное сегментное тело тянулось метров на сорок. Каждый сегмент опирался на пару ног, оканчивающихся овальной когтистой опорой, такой, как распорки у автокрана.

   Скотина выползла из леса на шоссе, остановилась, постояла неподвижно секунд пять. Седая грива поднялась дыбом, и по Улью прокатился низкий клекочущий рёв.

   Внутренности у Пашки завибрировали под мощной звуковой волной. Он усилием воли подавил нарастающую панику. И через секунду подавил панику у всей бригады. Уходить от такой опасности надо спокойно и рассудительно.

   Бабка гнала как на формуле-1, шепотом складывая многоэтажный мат. Резина на кустарно отрегулированных развалом-схождением колёсах, задымилась.

   Существо постояло на кромке леса, попереступало своей сотней ног, развернулось, и подалось на восток, в сторону моря черноты.

   - Стой Бабка. Он уходит ... Бабка, слышишь?! Останови, не гони, а то убьёмся где-нибудь нахрен!

   Бабка затормозила луноход. Пашка заглянул через спинки сидений на своего шефа. Лица не видел, но руки, впившиеся в руль, побелели и подрагивали. Дугин отдельно плеснул начальнику спокойствия. Бабка, не поворачиваясь, сказала.

   - Спасибо, Паша.

   За ту минуту, что отрывались от скреббера, они упороли от леса километра на три. А то и на все четыре.

   Пашка оглянулся назад, посмотреть - как там команда на уазике.

   Те подлетели к багги и затормозили, подняв тучу пыли.

   Якорь выскочил из-за руля и распахнул пассажирскую дверцу. Залез в салон и как-то странно там завозился. Потом, с Гунном, подмышки и за ноги вытащили из салона девушку, Янку-Зарю. Нехорошо вытащили. Как тряпичную куклу. Положили на траву, головой на колени Гунна, засуетились вокруг. Пашка просканировал её на скорую руку. Пробормотал.

   - Да твою же мать!

   - Что? - Забеспокоилась Бабка.

   - У девочки сердце остановилось.

   Бабка скомандовала.

   - Сиди! Не лезь!

   Но из пепелаца уже вылазила Игла.

   Она укорила Милку.

   - Подруга, ты что, с ума сошла?! Там женщина умирает!

   Пашка выметнулся из салона, подлетел к лежащей на обочине, белой как извёстка, девушке.

   Следом выкатилась Тьма. Она выхватила из талисмана шприц и вколола Янке всё содержимое.

   А Пашка оттолкнул сидящих перед Зарёй на коленях Якоря и Данию и положил руки на девичью грудь. Левое предсердие порвалось. Клапан не открылся. То ли от природы слабенький орган, то ли инфразвуком долбануло так мощно.

   Ванесса присела с другой стороны и тоже констатировала.

   - Разрыв сердца.

   Очнувшаяся под спеком Янка тихо спросила.

   - Я умру?

   - Не знаю девочка, - откровенно ответила прямолинейная Ванесса.

   Та обречённо закрыла глаза и слёзы потекли по вискам.