Город сестёр (СИ)

А вот эта девчонка. Она же Машкина ровесница. Она и в том мире ничего хорошего не видела и здесь попала в переплёт.

Конечно, можно сказать, что в Улье ей тоже ничего хорошего не светит. И, возможно, смерть для неё, это избавление от будущих унижений и боли в этом аду.

Мозги говорят, что такой выход достаточно рационален. Но сердце - категорически против.

И Пашка дал себе обещание. Даже клятву. Он сделает всё, что только в его силах, для таких вот, как эта Татьяна. Хоть что-то, но организует. Хоть кого-то, но спасёт. Выжить здесь очень сложно. Ещё сложнее остаться человеком. Но он постарается. Он постарается...

Через час Бабка остановила машину. Все вместе пошли, проверили состояние ризографа, сходили по маленькому и не спеша покатили дальше.

* * * 16

На въезде в полис наряд КПП остановил пепелац и потребовал прицеп оставить за воротами. Бабка объясняла, что это не тот прицеп. Что этот не заминирован. Что никакой опасности городу нет. Что она же не дура - тащить по городу бомбу. Много чего объясняла...

Дежурные долго и недоверчиво осматривали и щупали неваляшку.

- А это что? - Старший ткнул в ризограф.

- Стиральная машина, - объяснила Бабка.

- Откройте, мне надо посмотреть.

Распаковали ризограф.

- Странная какая-то стиральная машина.

- Шмуц, ты не суди по достижениям своей техники. Это же полный автомат.

Шмуц ещё долго тянул время и согласился пропустить поезд только тогда, когда Бабка погрозила пожаловаться Алмазу.

Она нервно заплатила за въезд, и повела машину домой.

Короткий и Шило занесли баулы с игрушками в Ольгин дом. Следом Скорый тащил велосипед. Всем было интересно - как ребёнок отреагирует на подарки.

Но - увы. Ребёнок уже спал.

Беда первым делом обняла и чмокнула в щёку Шило.

Бабка подняла брови, округлила глаза и помотала головой. Мол - Ну и ну.

А Пашка вытащил из рюкзака три фотографии в рамках, протянул Марие. Она положила эти фотки на стол и долго смотрела на них, капая слезами. После прижалась к Скорому. Прошептала.

- Спасибо, Паша.

Ванесса как-то улыбчиво и по-доброму смотрела на прибывших, прислонившись к косяку и сложив руки на груди.

Ольга засуетилась.

- Давайте за стол.

- Ой, нет, Оленька. Я, например, не хочу.

Шило прямо возмутился.

- Бабка, ты почему всё за нас решаешь?! Ну ладно в походе. А тут-то?... Пойдем Оля, я похлебаю чайку. А Фукс, кстати, где?

- Ой, вы знаете - что тут было!

И Ольга с Марией наперебой начали описывать ужасы затмения, похолодания и песни тварей.

- Я так волновалась, что вы там замёрзнете. В поле. В открытой машине, - сетовала Ольга.

А Машка как-то спокойно сообщила.

- А я нисколько не волновалась. Наши мужики из любой неприятности выкрутятся. Ещё и прибыль ухитрятся получить.

- М-м-м! - Замычал Шило, крутя пальцами. Прожевал и объявил.

- Мы холод у Скорого в бане пересидели. Как на курорте. Кстати, роскошно Скорый живёт, блин... То есть - жил. А потом целую кучу тварей выпотрошили, пока они от затмения не отошли. Потом... А! Бля! Танька!

- Тьфу, ты чёрт, - вспомнила Бабка. - Девка-то, так в машине и сидит. Пойду...

- Сиди. Я приведу, - остановил Скорый. Укорил. - Я уж думал, что и не вспомните.

Вышел к луноходу. Девушка сидела в машине тихо, как мышка. Пашка похвалил.

- Не сбежала? Молодец. Это тоже своего рода проверка. Тут у нас в рабыни можно попасть, как дважды два. Знаешь, Танечка, я тебе скажу по секрету, ты держись Бабки и её команды. У нас всё по-человечески. Больше такого отношения ты нигде не найдёшь. Поняла? Нигде.

- Вот это всё... Это было по-человечески?! - Удивилась Таня.

- Да, девочка. Да. Тебя заставили сразу понять, что тут всё очень жестоко. Чтобы иллюзий не осталось. Совсем. Ну, давай золушка ручку. Выходи из кареты. Пойдём, введу тебя в семью.

- А тебя зовут?

- Меня зовут "Скорый".

- А по-настоящему.

- Павлом. Пошли, Танечка.

- Подожди, Паша. Я почему-то чувствую, как люди ко мне относятся. Что-то внутри у меня изменилось... Изо всех, только ты ко мне относишься нормально, как к человеку. Остальным я безразлична.

Пашка насторожился. Девочка ментат?

- Тань, что я сейчас думаю?

- Не знаю, - удивилась Танечка.

- А что я чувствую?

- Ты устал. И голодный.

- Пошли, Тань. А то там всё съедят и выпьют.

- А тебя что - не удивляет, что я чувствую других.

Пашка отмахнулся.

- Ай, Тань, уж поверь мне - тут удивляться нечему. Тут и похлеще бывает.

Завёл найдёныша.

- Вот! "Она звалась Татьяной"!

Танечка стеснительно поздоровалась.

- Давай к столу, - пригласила Ольга.

Снова расселись.

- Саша, - рассказывала Ольга, - народ спасал от холода. Патруль носился по улицам и всех загоняли в помещения. Четыре человека замёрзли.

- А как это они ухитрились? - Удивился Шило.