Город (СИ)

Искать Давера теперь не было никакого смысла, и я отправился на работу. Отец — самая подходящая кандидатура для моих откровений. Первые пять минут я против воли оглядывался, ожидая, что вот — вот раздастся крик и за мной погонятся. Но, похоже, никто меня не видел. Я так легко стал убийцей и ещё легче ушел от ответственности. Впрочем, об этом рано… Но никаких угрызений совести не наблюдалось — и это страшило меня. С такой же лёгкостью я стрелял в мутантов на заброшенной станции, не считая их за людей. Кого тогда я сейчас собрался спасать, если сам уже не верю своим доводам?

К счастью, мои сомнения теперь не играли никакой роли. Дэнил и Чеслав уже проникли в город, хотя и не вышли на «сцену». Если я и мог на что-то влиять, то это было до того, как я умер. Если быть до конца честным, я давно понял, что всё предрешено, а я лишь инструмент, просто принять это не мог. В конце концов, если бы я не умер, они сами могли меня порешить. Кстати, почему они этого не делали? Всё было бы для них гораздо проще, но я ведь «вспомнил» кусок непрожитой жизни, кода я отказался им помогать и Дэнил мне ничего не сделал. Жаль, уже нет возможности спросить.

Путь к библиотеке лежал через центр и только я вышел на площадь, как меня окликнули. Я обернулся — шагах в двадцати тесной группкой стояли мои друзья. Томас с Виктором, Алла с Кристиной и Ирен. Все они, как один, радостно замахали мне руками. Непринуждённые, словно ничего не случилось. Хотя, что это я говорю? Для них ничего и не случилось. Даже Ирен улыбается, значит для неё я никуда не исчезал.

Я так и стоял на месте, соображая, что делать, поэтому они подошли сами. С довольной ухмылкой Том хлопнул меня по плечу, я машинально пожал руку Виктору, Ирен поцеловала меня в щёку. Они что-то говорили, но слова летели мимо моих ушей.

— Ребята, мне надо идти, — наконец выдавил я.

— Куда? Зачем? — Меня обступили ещё плотней.

Я дёрнулся, толкнул Тома, они немного отпрянули и замерли. Я огляделся — на меня смотрели все, кто находился на площади. В мою сторону, как по команде, обернулись сотни лиц. Где-то хмурые и озабоченные, где-то беззаботно — оживлённые, но все одинаково внимательные.

— Мне сейчас надо идти, — быстро выговорил я, — но потом я вам всё объясню. Вам, наверное, трудно будет мне поверить, я и сам хотел, чтобы всё было по — другому…

— Конечно — конечно, — мягко сказала Ирен и тронула кончиками пальцев мой локоть. — Ты просто скажи, чем мы можем тебе помочь.

Я перевел дыхание и с некоторым облегчением продолжил:

— Не знаю, как долго меня не было по вашим ощущениям, но я основательно попутешествовал по Пустоши. Там много чего есть, о чём и представления не имеем… Я вам всё обязательно расскажу, но сейчас мне надо к отцу…

— Так вон же он! — радостно сказала Алла и помахала рукой кому-то за моей спиной.

Я быстро обернулся. В двадцати шагах от нас и вправду был отец, быстрыми шагами сокращавший это расстояние.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросил я, обуреваемый подозрениями.

— Мне сказали — у тебя неприятности, — хмуро бросил отец.

— Кто сказал?

— Не важно, — отмахнулся отец. — Давай, лучше, рассказывай.

Но я успел заметить мелькнувшее среди зевак широкое лицо с коротким ёжиком рыжих волос. Я своими глазами видел, как ему снесли полголовы и в другой раз бы подумал, что обознался, но не сегодня.

— Кажется там Бергер, — вполголоса сообщил я.

Отец даже не моргнул. Люди вокруг медленно приближались к нашей группе, словно их тянуло к этому месту. Кто-то сдвинулся в толпе, и я увидел Антона. Рядом с ним стоял Давер, такой же невозмутимый. Я мазнул взглядом по беспристрастным лицам и всё понял. Точнее — не смог больше себя обманывать. Что я им сейчас должен сказать? Что они — не люди? Что они должны разрушить свой город, всё, что составляет уклад привычной им жизни, ради сумасшедших историй из мест, которые для них существуют только в сказках и анекдотах? В их глазах был приговор моим надеждам.

— Вот значит, что чувствуешь, когда остаёшься один, — сказал я в пространство, уверенный, что те, кому это предназначалось меня услышат.

— Ты не один, — ответил отец, видимо решивший, что я обращаюсь к нему. — Так что ты мне хотел сказать?

— Помнишь старую историю о том, как один человек увел весь свой народ в поисках страны, в которой они станут свободными?

Отец кивнул:

— Конечно. Но причём тут религия?

— Если ты мне веришь, если я здесь не разговариваю с программой, поселившейся в сотнях живых трупов — пойдём со мной. Я не смогу доказать тебе что-то словами, всем вам доказать, но если вы мне поверите…

— Ты просто переутомился, сынок, — ласково сказал отец. — Пойдём домой, приведёшь свои мысли в порядок, потом поговорим…

— Потом уже не настанет! — голос мой против воли сорвался на крик.

Люди вокруг, словно единый организм, сдвинулись плотнее. Я отпрыгнул назад и сдернул с плеча тубус. Слетела с рукояти обёрточная бумага, через мгновение по лезвию побежали солнечные зайчики.

— Не подходите!