Город солнца

Кэрол, ошеломленная, смотрела на него во все глаза. Пола затрясло, по его лицу градом покатился пот.

— Нет, — резко ответил сыщик. И от его решимости у Пола перехватило дыхание. Бер хотел сказать что-то еще, как-то смягчить свой ответ или хотя бы предвосхитить множество вопросов, которые ему могут быть заданы, но только повторил: — Нет.

— Что значит «нет»? Мы вас…

— Вы меня наняли для того, чтобы я делал то, что делаю. Это не значит, что мне нужны помощники.

— Это касается моего сына. Я больше не могу сидеть сложа руки! — Пол вскочил.

— Не надо. Не настаивайте. Таким образом вы не добьетесь ничего хорошего. Вы, конечно, можете меня уволить, но…

— Нет! — вмешалась Кэрол.

— Это наш сын. Мой сын, — не успокаивался Пол. — Как бы вы себя чувствовали на моем месте?!

Бер ударил по столу с такой силой, что приборы подпрыгнули и зазвенела посуда. Тарелка с салатом Кэрол перевернулась, а посетители ресторана на секунду смолкли. На виске Бера запульсировала венка. Он вышел из себя, ему не хватало воздуха. «Мой сын!» Когда он услышал эти слова, воображение тут же нарисовало ему Тима. Давно, когда боль была еще очень острой, он видел его постоянно. Со временем — все реже и реже, однако когда это случалось, Бер все сильнее ощущал потерю. Тряхнув головой, чтобы прогнать воспоминания, он посмотрел на Пола и увидел в его глазах опустошенность и беспокойство. Бер его отлично понимал. Он подозревал, что и его глаза выражают те же чувства.

Детектив подумал о месте, которое Пол занимал в обществе, диктующем нормы цивилизованного поведения. Каким бы он ни был в молодости, он все же двенадцать лет воспитывал сына. Пол, конечно, стал мягче и почувствовал вкус к жизни, который несет в себе общение с детьми. Бер всего этого не испытал. После смерти Тима он пошел по другому пути. Взяв себя в руки, Фрэнк заговорил:

— Если я что-то и раскопаю, то скорее всего ужасное. А вы к этому не готовы!

— Да, я не полицейский, но то, что я уже пережил… — Пол сдувался на глазах, как лопнувший воздушный шарик. — А вы, вы… Похоже, вы… — Он закрыл лицо руками и замолчал.

— Может, я и кажусь вам нормальным парнем, — заявил Бер, — только это всего лишь маска.

Он и родители мальчика теперь словно увидели друг друга в новом свете.

— Мне надо идти работать. — Бер встал из-за стола и вышел из ресторана.

Пол и Кэрол молча переглянулись.

Фрэнк сел за руль и увидел свое лицо в зеркале заднего вида. Сколько из того, что он только что сказал, было правдой? Наверное, больше, чем он готов был сказать, но не все. Он все еще был напряжен, тело заливал холодный пот. Ну вот, опять то же самое. Сколько раз уже от его услуг отказывались клиенты, которых он не брал в помощники. В основном это были семейные дела. Как только он что-то раскапывал, они сразу же выказывали желание вести вместе с ним наблюдение или встретиться лицом к лицу со своей изменившей половиной. Берясь за новое дело, он всегда сразу же оговаривал пункт о невмешательстве в ход расследования. Его наниматели с этим поначалу соглашались, а затем, после получения первой стоящей информации, девяносто процентов из них этот пункт нарушали. Здесь же — случай особый. Если чья-то семья разрушалась из-за того, что одну из половин заставали с соседом/соседкой, раскрывался служебный роман или нетрадиционная сексуальная ориентация, то последствия можно было сравнить с радиоактивными осадками после ядерного взрыва. Информация, пусть и достаточно туманная, о мальчике, которую он раскопал, могла убить его родителей. Правда была в том, что Бер не просто оберегал их от потрясений — для него это оказалось покаянием. Он уже давно был должником своей совести за то, что произошло с его сыном, и этот долг до сих пор не возвратил.

На душе скребли кошки. Можно, конечно, поправиться «Джеком Дэниелсом» — полутора бутылок вполне хватило бы, — но он завязал. В последнее время при таком раскладе он ехал в тренажерный зал и занимался до полного изнеможения и дикой боли в груди. Сегодня решил поехать на Кроуфордсвилл-роуд. В «Голден леди».

— Чего это он? — спросила Кэрол, когда они садились в машину. Это были ее первые слова после того, как Бер уехал из ресторана, бросив их там.

— Да ничего! — раздраженно ответил Пол, выезжая на дорогу.