Город Солнца

Я достал еще один тюбик безвкусной, но питательной массы и начал выдавливать его сквозь фильтр. Одновременно я неторопливо шагал вдоль корабля, в основном видя то же, что и на кануне вечером, но имея возможность лучше все это рассмотреть. Я зажмурился и постарался сосредоточиться на своих ощущениях. Когда я вернулся к костру, все уже встали, и Слуга раздувал костер, чтобы вскипятить еще чаю. Я прошел мимо, настроившись на дальнейшее исследование. Там и сям я останавливался, чтобы разобраться в обломках, разбросанных по земле — бесполезных останках разгромленных механизмов. В обломках не было недостатка, но большая их часть представила бы интерес только при археологических раскопках через тысячу лет. Тогда можно было бы с успехом прибегнуть к старому доброму исследованию каждого нарисованного кружочка с помощью микроскопа. Мне же требовались факты несколько более свежие. Наконечники стрел, которые были бы не из города… инструменты сделанные из больших костей, которые могли попасть сюда только от животных вроде быков…

Но я зря тратил время. Я совершил путешествие в пустую.

— Ладно, — в конце концов сказал я Слуге. — Отправляемся домой. Мы сели верхом и отправились в долгий обратный путь. Мои ноги были стерты и мы не успели отъехать далеко, как я ощутил ноющую боль. Слуга, как и днем раньше, подогнал свое животное, чтобы держаться впереди, а когда я попытался поравняться с ним, он отъехал в сторону. Мысленно проклиная его, я погнал свое животное следом, пытаясь подъехать ближе.

Животное, как всегда, послушно отозвалось на давление моих рук и ног, но внезапно остановилось на полушаге.

Меня выбросило вперед. Не имея ни седла, ни стремян, мое положение и без внезапной остановки было достаточно неустойчивым. Головой вперед я совершил впечатляющий кувырок через голову быка. Кончик одного из закрученных рогов зацепил мою ногу ниже колена, и я почувствовал, как и пластик костюма, и материя моих брюк распоролись. В полете я слегка изогнулся и приземлился на левое плечо, перекувыркнувшись, чтобы не сломать шею или спину. Падение сильно оглушило меня. Бык тоже рухнул на землю всей своей массой, но он перевернулся в другую сторону и потому не навалился на меня — если бы это случилось, или если бы он ударил меня одним из копыт, я мог бы быть серьезно ранен. А так — я отделался синяками и длинным порезом на ноге, который немного кровоточил, но был не достаточно глубоким, чтобы причинить какие-либо серьезные неприятности. Со мной все было в порядке… чего нельзя было сказать о быке.

Я сел, чувствуя себя оглушенным, и увидел, что животное пытается подняться. Его правая передняя нога была сломана — кость должно быть была перебита полностью. Нога довольно болезненно болталась на связках. Несчастное создание попало ногой в одну из множества нор, покрывавших степь, когда я пытался подогнать его, чтобы оно приблизилось к скакуну Слуги.

Я потряс головой, пытаясь ее прояснить. Затем поднял взгляд. Слуга уже спешился и быстро приблизился к упавшему животному. Бык расслабился и престал делать попытки подняться. Он снова лег, пока Слуга осматривал сломанную ногу. Лучники, по-прежнему верхом, образовали вокруг нас кольцо.

Темнокожий человек повернулся, чтобы бросить на меня тяжелый взгляд, и на этот раз на его лице было выражение… выражение немой ярости. Я все еще был оглушен и растерян. Но очень скоро пришел в себя, когда увидел, что один из лучников накладывал стрелу на свой лук… и целился точно мне между глаз.

— Погоди минутку, — сказал я быстро. — Это была не моя вина! Это был несчастный случай!

Лучник замер. Но не потому, что я что-то говорил. Он колебался… ожидая решения. Я не видел, как он собирался получить его. Сам находился на расстоянии целого дня пути.

— Наконец-то, — подумал я, — я стал свидетелем чего-то спонтанного. Решения принимаемого по собственной воле.

Мне оставалось только желать, чтобы я не стал жертвой этого решения.

Слуга посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом — на мое лицо, на разорванный пластик, закрывавший ногу, на кровь, стекающую по штанине. Затем он посмотрел на животное. Ему потребовалось много, много времени, чтобы прийти к решению. Затем он просто глянул на лучника и покачал головой.

Я осознал, что затаиваю дыхание, и с облегчением вздохнул.

— Это был несчастный случай, — сказал я снова. — Это могло случиться с любым из нас.

Слуга пронзил меня взглядом, который был почти прожигающим. Наконец-то я добился от него реакции, хотя это и была реакция, которую я не мог понять прямо сейчас. Бык должен был погибнуть, конечно — сломанная нога делала это неизбежным. Но почему несчастье с животным вызвало такую бурю гнева в такой невозмутимой личности?

— Я сожалею, — сказал я. Я чувствовал себя обязанным сказать что-нибудь.

Слуга гладил шею раненного животного, которое теперь было довольно спокойным. Его реакция на шок и боль была приглушенна… вероятно паразитом.