Город сожженных кораблей

И он, может, впервые в их жизни произнес человеческие, проникновенные слова:

– Ты не понимаешь. Я мог бы сейчас обойтись. Но я пытаюсь тебя вернуть к нормальной жизни. Ее нет, но ты – есть. И я с тобой.

Лида на минуту замерла от изумления. Он не такой уж и бесчувственный, каким она его всегда считала. Причем это не казалось ей недостатком для мужчины. В мужчине главное – физическая сила, физическая страсть, физическая способность раздвигать препятствия и подниматься по ступенькам выше, несмотря ни на что. Не то что Виталий, которому легко далась карьера, так, во всяком случае, Лиде казалось, а он сейчас… О боже. Не нужно об этом думать. Он не вынес то, что она вынесла. Она не пыталась совершить такой чудовищный поступок – убить себя. Ну, наглоталась, чтобы что-то заглушить. И это «что-то» было не горе, Лида с собой умела быть честной. Она, как всегда, глушила, давила в себе любовь, ненависть и ревность. И все вызывал только Виталий. Она никогда не задумывалась о том, верен ли ей Стивен… Хотя… иногда ей казалось, что она замечает плохие вещи. Точнее, ей сейчас кажется, что она замечала, но она проходила мимо, а сейчас вспомнила.

Он зарычал, больно впился крупными руками ей в плечи, потом обмяк и уткнулся лицом в грудь. Впервые за всю их жизнь она почувствовала облегчение от того, что акт любви закончился. Она мягко освободилась, выбралась из-под него, пошла в ванную, налила очень горячую воду и легла, прикрыв глаза. Она удивлялась: как быстро прошли десять лет. Они так и не зарегистрировали брак. Она понятия не имеет, ездит ли он к своей семье, развелся ли с женой, где его дети. Он уезжает в командировку или не в командировку, ей просто говорит, когда примерно вернется. Он уже лет пять Стивен Боровицкий, владелец коммерческого банка. Просто завел себе новый паспорт (то бишь купил), по нему он холост, зарегистрирован в квартире, которую купил именно с этой целью и даже не сдает. Она там никогда не была. Он – москвич. И она с ее квартирой ему понадобилась не только для того, чтобы зацепиться за Москву. Значит, все-таки привязан. Наоборот, она ему обязана всем. Если честно, то не только ему она обязана тем, что никогда не работала, а была на содержании. В Москве это оказалось совсем не сложно. Она тогда, как увидела эту квартиру, с помощью которой ей с Лерой дали отставку, сразу поняла: не расстанется с ней никогда. И, надо сказать, первое время именно квартира ловила для нее мужчин, которым тоже надо было обосноваться. В основном приезжие, которые отовсюду едут сюда, часто с большими и совсем не честными деньгами. Это не ее проблемы. Просто мужчины были совсем не те.

А Стивен – тот. И Лерочке не просто дал возможность закончить дорогую школу, потом курсы банковских работников, но и взял ее в свой банк. Он вел себя по отношению к ней как отец… Как отец? Есть что-то, что она обязательно должна вспомнить. Только не сейчас. Самое главное сейчас – прекратить думать о Виталии. И не спрашивать у его жены, жив он или умер. Ни в коем случае. Они – враги. Даже если умер. Лида закусила до крови губу, но все же не выдержала: повернулась лицом к стене и горько заплакала, позволив рту кривиться, как ему вздумается, а морщинам уродовать гладкий лоб.

Глава 28

Лидия приехала утром в отдел по расследованию убийств одна. Ей даже в голову не пришло попросить Стивена поехать с ней. Вопросы могут быть разные, и она не считала, что его нужно во все посвящать. Это было кредо их обоих. Никаких открытых душ. Каждый дает другому лишь ту информацию, которую сочтет нужным. Это и физиологическое влечение – то, что связало их надолго. Лида считала, нет, она хотела считать, что это важнее любви. Даже не любви, любого чувства, когда человек не владеет собой и не знает, что ждать от партнера. Стивен – именно партнер. Виталий в одно мгновение из возлюбленного превратился во врага. Остальные мужчины Лиды Сикорской не стоили анализа.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Сергей.

– Нормально.

– Это хорошо, потому что мне придется задавать тяжелые для вас вопросы. В числе обычных, разумеется. Вы хорошо знали друзей дочери?

– Плохо. К ней редко приходил кто-то домой.

– Почему?

– Не знаю.

– Но как вы думаете? Это ведь не совсем обычная ситуация.

– Возможно, причиной был мой гражданский муж. Лера – я так думаю, – называла своим отцом Виталия Никитина, многие знали, что они сестры с Элизой Никитиной. Возможно, она не хотела, чтобы в нашем доме видели другого человека.

– Но Элиза как раз охотно и часто приглашала домой друзей. Эти люди знакомы и с Валерией наверняка. И они знали, что они не живут вместе. Где логика?

– Вы вызвали меня логику проверять? Я же сказала: не знаю, но так думаю. Лера слишком подружилась с Элизой, то есть ей казалось, что она подружилась. Я ей настрого запретила бывать у них дома. Ее биологический отец бросил нас до ее рождения. Женщины такое не прощают. Но они бывали вместе в других местах. И далеко не все знали, что Виталий нас бросил. Мне кажется, Лера это переживала болезненно.

– А почему вы запретили ей бывать у Элизы?