Город спасения

Даже сам бог не смог бы удержать меня от поцелуя. Я хотел, чтобы ее чертовы трусики промокли. Наши языки боролись за господство, переплетаясь. Моя рука опустилась к ее заднице, массируя ягодицу, потом я отстранился с влажным причмокиванием, из-за чего она чуть взвизгнула.

— Черт возьми, Декс. Тащи сюда свою возбужденную задницу, — ворчание Преса прорвалось сквозь хныканье Никки.

Я не возбужден, президент. Очарован.

Ладно, еще возбужден.

Мои губы снова прижались к ее губам. Этот поцелуй был мягким, сладким и каким-то образом заставил мою кровь забурлить еще сильнее.

— Если кто-нибудь будет нарываться, скажи, что я отрежу им часть тела за каждое их слово, — сказал я, обхватив ладонями ее лицо.

Ее хихиканье смолкло, когда она поняла, что я не смеюсь вместе с ней.

— Подожди, ты серьезно?

— Серьезен, как сердечный приступ, злючка, — я поцеловал ее в кончик носа, а затем подбежал к Пресу, который сердито смотрел на меня.

— Пиздец. Сначала Ганнер, теперь ты? Неужели я потеряю всех своих лучших людей из-за девок? — пробормотал он, закрывая за собой дверь.

***

После собрания мне хотелось выпить целый бочонок пива.

Мы готовились воевать со Жнецами. На самом деле это планировалось долго, но нападение на нас с Никки изменило все. Знали «Жнецы» о том, что в машине был член «Скелетов», или нет, для президента эта деталь не имела значения.

Нападение было явной первой агрессией против нас, целенаправленной или нет. Весь клуб проголосовал за ответную атаку. Все, кроме одного участника, который все еще голосовал за то, чтобы выдать Никки. Голоса были анонимными, но у меня не было никаких сомнений, кто этот ублюдок.

Бо.

Эта тряпка также сочинил целую слезливую историю о том, как я напал на него. Я уже смирился с любым наказанием, за которое проголосовал клуб — оно того стоило, и я, черт возьми, сделаю это снова. Но затем появился Торк, придав дополнительный контекст тому, как все происходило.

Бо опустил деталь о том, что он решил подразнить меня из-за сестры. У Преса дернулся глаз, что было его единственным признаком, когда он злился.

Что ж, Бо, играешь в дурацкие игры, тогда получай дурацкие призы.

По взгляду, который Прес бросил на меня, я понял, что он недоволен моим молчанием, но я не против наказания.

Вечеринка была в самом разгаре, когда я вышел с собрания. Мое сердце забилось быстрее, когда я не заметил Никки. Не ожидал, конечно, что она подбежит ко мне, как нетерпеливый щенок, но думал, что она, по крайней мере, будет сидеть в баре.

Грудь сдавило. А если с ней что-то случилось? Или кто-то привлек ее внимание? Я сморщил нос при этой мысли. Раньше меня подобное не беспокоило, но в случае с Никки…

— Плати, сука.

Я развернулся на пятках от знакомого злобного тона. Много раз его слышал.

— Как ты меня назвала? — сказал кто-то еще.

Никки стояла у одного из бильярдных столов, держа в одной руке кий, а другую протягивая какому-то чуваку с бритой головой. Он стоял ко мне спиной, так что я не мог сказать, знаю его или нет. Скорее всего, нет, потому что никогда не утруждал себя знакомством с тусовщиками. Они были кучкой придурков, которые хотели выглядеть как члены МК, но у них не хватало смелости попасть туда. Такие обычно вызывают копов вместо того, чтобы уладить все по-настоящему — с помощью драки.

Никки убрала руку, положив ее себе на бедро. Теперь он разозлился, потому что она смотрела на него своим: «Я не такая, как другие», взглядом.

— Я сказала «плати», ты проиграл, сука, — сказала она, выговаривая каждое слово, как будто он был идиотом. Но мне не понравилось, как этот мудак сжал кулак, будто собирался замахнуться на нее. Он даже не сможет шевельнуться, потому что я не позволю.

Бесшумно ступая, я придвинулся ближе.

— Пошла нахуй. Ты мухлевала, шлюха, — он практически выплюнул последнее слово, и у меня перед глазами все стало красным. Но прежде, чем я успел подойти, Никки оказалась у него перед носом.

Она была чертовски храброй.

— Называй меня как хочешь. Мне похуй. Но ты должен мне денег. Я не виновата, что ты дерьмово играешь и ставишь много бабла.

Она знала, где я.

Я встал у нее за спиной. Мой желудок сделал сальто, когда ее плечи совсем чуть-чуть опустились. Никто другой не заметил бы. Она знала, что в безопасности, когда я рядом, и, блять… я словно вырос в два раза.

— Ты, наверное, новенькая, потому что телки здесь — лишь дырки, в которые мы засовываем члены. А знаешь… — он начал расстегивать молнию на джинсах.

— На твоем месте я бы не стала этого делать, — сказала Никки, разглядывая свои ногти, как будто говорила о погоде. Если бы не ее развлечения, я бы пристрелил ублюдка за тридцать секунд. Больной части моего мозга нравилось, что она играет с жертвой, и у меня возник ее краткий образ в комнате для допросов.

Какое бы оружие ей подобрать…

Я отогнал эти мысли, сосредоточившись на ней.

Мудак был не слишком сообразителен и снова открыл рот, хотя она его предупреждала.