Город священного огня

Майя начала качать головой, но почувствовала, как что-то схватило ее за руку – это были пальцы Джордана. Она опустила на него взгляд. Он был белее бумаги, его глаза всматривались в ее. «Умоляю, – говорили они. – Сделай, что он просит».

– Что за послание? – прошептала она.

– Что им стоит вспомнить своего Шекспира. «Не отдохну, не перестану биться, пока мне очи не закроет смерть иль рок не даст исполнить меру мщенья» – Ресницы задели его окровавленную щеку, когда он подмигнул. – Передай всей нежити. Я жажду мести и добьюсь своего. Так я поступлю с каждым, кто вступит в союз с Сумеречными охотниками. У меня нет проблем с твоим видом, если, конечно, вы не последуете за нефилимами в битву. В этом случае, вы послужите пищей для меча моего и моей армии, пока последний из вас не исчезнет из этого мира. – Он опустил кончик меча, задевая пуговицы ее рубашки, будто намеревался срезать ее с тела. Парень продолжал ухмыляться, когда отводил клинок в сторону. – Как думаешь, можешь запомнить такое послание, волчица?

– Я…

– Конечно, можешь, – сказал он, посматривая на тело Джордана, замершее в ее руках. – Кстати, твой парень мертв, – добавил Себастьян. Он засунул меч в ножны на поясе и ушел, поднимая облака пепла на своем пути.

Магнус не бывал в Охотничьей Луне со времен сухого закона. Это место, где подавали спиртное и примитивные собрались незаконно выпивать. Когда-то в 1940-х годах он был захвачен нежитью, и с тех пор уже обслуживал только такую клиентуру – преимущественно оборотней. Он был потрепанным уже тогда и таким же остался: пол был покрыт слоем липких опилок. Здесь был деревянный бар с покрытой пятнами столешницей, отмеченной десятилетиями колец, оставленных влажными стаканами и длинными царапинами от когтей. Стремный Пит, бармен, был занят подачей колы Бэту Веласкесу, временному вожаку Манхэттенской стаи Люка. Магнус искоса посмотрел на него.

– Ты что это, разглядываешь нового предводителя волчьей стаи? – поинтересовалась Катарина, зажатая в темной кабинке рядом с Магнусом; ее посиневшие пальцы сжимали стакан с холодным чаем Лонг-Айленд. – Я думала, что после Вулси Скотта ты перестал западать на оборотней.

– Я не разглядываю его, – надменно возразил Магнус. Бэт был довольно хорош собой, конечно если вам нравятся парни с квадратной челюстью и широкими плечами. Но Магнус был погружен в раздумья. – Мои мысли были заняты другим.

– Что бы там ни было, не делай этого! – сказала Катарина. – Это плохая идея.

– И к чему ты это сказала?

– Потому что у тебя только такие идеи и бывают, – ответила она. – Я давно тебя знаю, и абсолютно уверена в этом. Если ты планируешь снова стать пиратом, то это скверная идея.

– Я не повторяю своих ошибок, – обиженно сказал Магнус.

– Ты прав. Твои новые ошибки гораздо хуже, – ответила Катарина. – Правда, не делай этого, что бы там ни было. Не возглавляй восстание оборотней, не делай того, что случайно может привести к апокалипсису, не выпускай личную линию блесков и даже не пытайся продать ее Сефоре.

– Последняя идея заслуживает внимания, – отметил Магнус. – Но я не собираюсь менять профессию. Я думал о...

– Алеке Лайтвуде? – усмехнулась Катарина. – Я не видела никого, на кого ты западал так, как на этого парня.

– Ты не всегда знала меня, – нерешительно возразил Магнус.

– Я тебя умоляю, ты заставил меня взяться за эту работу с порталом в Институте, чтобы самому не видеть его, а затем все равно явился, чтобы просто попрощаться. И не отрицай этого, я видела тебя.

– Я не отрицаю ничего. Я пришел попрощаться, и это было ошибкой. Мне не стоило этого делать, – Магнус отпил от своего напитка.

– О, ради всего святого! – воскликнула Катарина. – В чем дело, Магнус? Я еще никогда не видела тебя таким счастливым, как с Алеком. Обычно, когда ты влюблен, ты жалок. Посмотри на Камиллу. Я ненавидела ее. Рагнор ненавидел ее…

Магнус опустил голову на стол.

– Все ненавидели ее, – продолжила Катарина безжалостно. – Она была хитрой и подлой. И твой бедный милый парень был обманут ею; неужели это действительно стоящая причина, чтобы разорвать совершенные отношения? Это как натравливать питона на кролика, а потом злиться, что кролик проиграл.

– Алек не кролик. Он сумеречный охотник.

– А ты никогда раньше не встречался с сумеречным охотником. В этом всё дело?

Магнус оторвал лицо от стола, что было облегчением, потому что от него несло пивом.

– В каком-то смысле, да, – сказал он. – Мир меняется. Неужели ты не чувствуешь этого, Катарина?

Она посмотрела на него поверх края ее стакана:

– Я так не думаю.

– Нефилимы прожили здесь тысячу лет, – сказал Магнус. – Но что-то наступает, какие-то сильные перемены. Мы всегда принимали их как должное. Но есть колдуны, достаточно старые, чтобы помнить, когда нефилимы еще не ходили по земле. Они могли исчезнуть так же быстро, как и появились.

– Но ты же не в самом деле думаешь...

– У меня был сон об этом, – сказал он. – Ты знаешь, что мне иногда снятся вещие сны.