Город тысячи богов

Измочаленный конец Ариадны валялся неподалеку от входа. Настройки зрения сбились сразу. Человеческий глаз оказался неприспособлен к той первозданной тьме, что властвовала под сводами древних тоннелей. Шаг, другой, третий, и мрак навалился, заставив Беззубого придушено пискнуть. Перепуганный разум истошно завопил, заметался, но руки оказались умнее. Чиркнуло колесо зажигалки, на ладони заплясал огонек. Крохотный, нервный, он заставил громадину тьмы неохотно подвинуться. Огонь был лишь чуточку младше, и авторитетов не признавал.

- Вот так… вот так… - шептал Беззубый, заклиная пламя не гаснуть. – Гори-гори ясно… гори-гори ясно…

Держа зажигалку на вытянутой руке, Беззубый неуверенно прошел вперед. Наконец догадался присесть, обследовать пол. Под ногами, прекрасно видимый на камнях, подсыхал кровавый след. Борясь с желанием развернуться и дать отсюда деру, Беззубый углубился в пещеру.

Через сотню шагов, а может и через две, или даже через тысячу, - Беззубый не умел сосредотачиваться на чем-то дольше пары минут, - пол впереди замаячил голубоватым светом. Издыхающие эльмы ковром покрывали холодный камень, подъедая остатки крови. Беззубый спрятал зажигалку и, собрав остатки паразитов, размазал их по волосам, рукам и лицу.

- Вот так… - рефреном твердил он, не понимая, почему все еще не умер от страха. – Вооот таааак…

Тоннели казались необитаемыми. Беззубый никогда не бывал здесь, но чувствовал, что в обычное время под этими мрачными сводами извивается, ползает, ищет и пожирает саму себя иная, непривычная ему жизнь. Сейчас же лишь эхо шагов скакало, отталкиваясь от стен, да изредка проносился встречный теплый воздух. Обитатели подземного царства пропали, не оставив после себя даже следов. Одни эльмы продолжали неистово размножаться, но и они должны были исчезнуть через час-полтора.

Чем дальше вглубь, тем яростнее сияли синеватые пятна эльмовских колоний. Кровь на камнях густела, чернела, заваленная мертвыми точками. Наконец из темноты выплыло нечто, напоминающее могильный холм, и Беззубый поспешил, хотя прекрасно знал, что уже поздно. Расплодившиеся эльмы покрывали тело Влада с ног до…

головы не было. Всхлипнув, Беззубый упал на колени, взял ледяную руку мертвеца. На мгновение мелькнула надежда, что это не Влад, а кто-то другой, но остаточные эманации не дали обмануться. Это он. Мертвый. Без головы. И значит, ничего уже не поправить.

- Погань! Погань какая! Ай-яй-яй… ай-яй-яй, Влад, как же так, а?! Как?!

От злости он ударил безответное тело в грудь, и кулак его с чавканьем провалился в глубокую рану. Беззубый отшатнулся, стряхнул с кисти холодную липкую кровь, вперемешку с дохлыми эльмами. Только сейчас он заметил, как чудовищно изуродован труп, - правая нога вывернута под неестественным углом, одна рука сломана, вторая от плеча оголена почти до кости, у горла, пробив кожу выпирает острый осколок ключицы. На пережеванном, измятом, поломанном теле не осталось живого места. Крупные слезы покатились из гноящихся глаз, по щекам, пропадая в путаной бороде.

- Эт-тхо ищх-хеешшь?! - прошелестела тьма.

Беззубый с криком подпрыгнул и схватился за горло, удерживая грозящее выпрыгнуть сердце. Тьма молчала. Вытянув перед собой ладонь, Беззубый с опаской пошел к стене, откуда, как ему показалось, звучал пробирающий до мурашек шепот.

У стены, обтесанной не человеческими руками, на крупном валуне сидел Крыса, белоглазый карлик, почти похожий на человека. Обожженный звездообразный нарост на рыле нервно подергивал щупальцами. В ладонях-лапах, зажатая черными когтями, лежала оторванная голова Влада. Беззубый нервно сглотнул, но все же вежливо поклонился Крысе.

- Почтение, Арха…

- Этх-ххо ищх-хеешшь?! – вместо приветствия повторил карлик и перекатил свой страшный трофей из лапы в лапу.

- Ищу, ищу, как же! Как же не искать, Арха?! – затараторил Беззубый. – Хожу тут у вас, как смельчак какой-то, и ищу. А ты же знаешь, какой я, знаешь? Я же, как мышка, я же тихий! Я же ни-ни, и в жисть бы сюда не ступил! Я Седо…

- Тиш-шшхееее! – злобно зашипел Арха, и щупальца на его морде агрессивно задрожали. – Накх-ликх-хаешшшь…

Беззубый энергично закивал, замахал руками. Наконец унялся, прижал палец к губам. Весь его вид изображал понимание. Он подошел ближе, с опаской поглядывая в темноту, где могли прятаться сородичи Архи. Под землей чудь редко ходила в одиночку.

- Мой гххосхх-подх-хин рххх-хооет… Новх-хая нххх-хора… Большх-хааая… Гххосхх-подх-хин ид-ххет в миххр…

- А и идет, мне-то что?! - Беззубый заморгал, часто-часто. – Пусть идет, пусть! Ходит куда хочет, господин твой. Я бы тоже ушел, слышишь, Арха?! Господин твой идет, да и я бы ушел отсюда, хорошо?