Город Воров

«До чего же ты докатился, Патрик Дженсен? — предавался он порей невеселым размышлениям и достаточно трезво отвечал: — Ты зашел слишком далеко, возврата к прошлому нет… Теперь добродетель — это роскошь не для тебя… У тебя была возможность жить по совести, но ты ее упустил… Если кто-нибудь когда-нибудь узнает, что ты натворил, ни прощения, ни снисхождения лучше не жди… В таком случае главным для тебя становится выжить, выкарабкаться любой ценой… Пусть даже ценой жизни других…»

Но даже после таких диалогов с самим собой чувство нереальности не покидало его.

А вот для Синтии все было предельно реально, в этом он не сомневался. Она поразительно целеустремленный человек. Жизнь уже сводила его с такими сильными личностями, и потому он знал, что ему теперь не избежать миссии подручного палача, уготованной ему Синтией Эрнст, понимал, что если он не выполнит обещанного, она, ни секунды не колеблясь, сдержит свое слово и уничтожит его.

Постепенно Дженсен стал ощущать в себе разительную перемену. Он перестал быть прежним. В нем проснулся некий не ведающий жалости незнакомец, готовый ради спасения собственной шкуры на все.

Хотя осуществление ее самого важного плана продолжало откладываться, Синтия успела привести в исполнение другой; пользуясь своим высоким чином, связями и более чем пристрастными методами при работе с личным делом Малколма Эйнсли, она лишила его всяких шансов стать лейтенантом. Она отдавала себе полный отчет в своих мотивах. Лишенная человеческого внимания и тепла в детстве, она не могла позволить, чтобы хоть кто-то отверг ее во взрослой жизни. Малколм посмел это сделать, и она никогда не простит ему, никогда не забудет.

Под конец она стала терять терпение в ожидании расплаты с Густавом и Эленор Эрнст. Она слишком долго ждала! Об этом она заявила Патрику во время проведенного с ним вместе уик-энда в Нассау на Багамах, где они, по своему обыкновению, остановились в разных гостиницах.

После затяжного и весьма приятного сеанса утреннего секса Синтия неожиданно села в постели и сказала:

— Все! Твое время истекло. Переходи к действиям или начну действовать я, — она склонилась и поцеловала его в лоб. — И поверь мне, милый, тебе очень не понравится, если я возьмусь за дело.

— Не сомневаюсь, — Дженсен понимал, что рано или поздно ультиматум будет предъявлен, и был готов к такому повороту. — Сколько времени ты мне даешь?

— Три месяца.

— Ну хотя бы шесть!

— Четыре, отсчет начинается с завтрашнего дня. Дженсен вздохнул — она была неумолима, да и у него появились веские причины ускорить ход событий.

Дженсен написал еще одну книгу, которая оказалась такой же неудачной, как и две предыдущие, в сравнении с суперпопулярными бестселлерами, с которых он начинал. В результате суммы, вырученные издателем от продажи всех трех книг, не окупили даже авансов, давно Дженсеном прожитых, ни о каких гонорарах не могло быть и речи. Дальнейшее было предсказуемо. Его американский издатель, который в прежние годы выдавал ему щедрые авансы за еще не написанные романы, впредь это делать зарекся и настаивал теперь, что должен иметь законченную рукопись, прежде чем заключит договор и выплатит деньги.

Дженсен попал в отчаянное положение. За предыдущие несколько лет он выработал привычку жить на широкую ногу и не ограничивать себя в расходах, посему у него не только ничего не осталось на банковском счету, он и долгов наделал немало. И получилось, что двести тысяч долларов, выделенные на наемного убийцу, половину из которых он собирался тихо присвоить, плюс аналогичная сумма за его собственное молчание представлялись ему теперь желанным, если не единственным выходом из положения.

Вскоре целая серия совпадений помогла ему приблизить встречу с нужным человеком. Поначалу эти события никакого отношения к самому Патрику Дженсену не имели, а фигурировали в них полицейские, группа инвалидов-ветеранов войн во Вьетнаме и в Персидском заливе и наркотики. Ветераны Майами, искалеченные на полях сражений и прикованные к своим креслам-каталкам, в мирной жизни пристрастились было к наркотикам, но со временем избавились от дурной привычки и превратились в самых яростных борцов с отравой. Обитали они преимущественно в районе между Гранд-авеню и Берд-роуд в Кокосовом оазисе — в бедных, смешанных по расовому составу населения кварталах города, где они и объявили войну торговцам наркотиками. Прежние попытки борьбы с ними ни к чему не приводили. Тем удивительнее, что в ней преуспели калеки в инвалидных колясках, избрав свой путь — всевидящих и вездесущих негласных осведомителей полиции.

Как ни странно, но лидером и вдохновителем движения оказался человек, который не был ни ветераном войны, ни наркоманом, вставшим на путь истинный. Двадцатитрехлетний бывший студент и спортсмен-альпинист Стюарт Райс по прозвищу Спои за четыре года до того сорвался во время восхождения по отвесному склону горы. Нижняя часть его тела была полностью парализована, и передвигаться он теперь мог только в инвалидной коляске.