Город золотых теней

Деревья с острыми серебристыми листочками, шелестящими на легком ветерке, полукружьем охватывали крохотную полянку, в центре которой на небольшом бугорке возвышалось каменное строеньице типа сторожки или часовенки, с одной стороны совершенно открытое. Слабые отсветы сигнального костерка едва пробивались сквозь листву, но, чтобы убедиться в отсутствии внутри обитателей, их вполне хватило. На всем островке не обнаружилось ни души. Войдя в строение, они обнаружили каменный стол, уставленный едой, — корзинки с фруктами перемежались на нем горками конических булок. Булки оказались мягкими и свежими. Не успел Пол сказать хоть слово, как мальчик оторвал от булки горбушку и сунул в рот. Секунду поколебавшись, Пол последовал его примеру.

Затем они воздали должное фруктам, добраться до сочной и сладкой мякоти которых можно было лишь ободрав грубую толстую кожуру. Перемазав соком пальцы и подбородки, оба уселись на прохладные плитки пола и насладились сытостью и покоем.

— Как же я устал, — вздохнул Пол, но Гэлли его уже не слышал: он спал как убитый, по-кроличьи свернувшись клубочком у его ног. Пол еще долго боролся с дремотой, не решаясь оставить мальчика без присмотра, но наконец усталость взяла свое.

Первым, что, проснувшись, заметил в проеме часовенки Пол, был диск луны в небесах. Но уже мгновение спустя ее необычные контуры насторожили Пола. Вскоре он обнаружил на небе еще одну луну.

Разбудивший Пола звук становился все громче. Без сомнения, то была музыка — невнятное пение на неизвестном ему языке. Мягко зажав мальчику рот и деликатно встряхнув, Пол разбудил его.

Пол убрал ладонь лишь тогда, когда Гэлли осознал, где он и что с ним. Выглянув из проема, они увидели приближающееся к острову большое плоское судно, ярко освещенное множеством факелов. На борту мельтешили силуэты, но разглядеть их ясно сквозь листву не представлялось возможным, и Пол увел мальчика в рощицу — единственное место на острове, где можно было хоть как-то укрыться.

Скорчившись за стволами на краю серебристой рощицы, они увидели, как судно пристало к основанию каменной лестницы на другом конце островка. Приземистое, но проворное существо, соскочив на берег, приняло швартовый канат, затем стало озираться, задрав голову и словно принюхиваясь. Отсвет сигнального костра на миг озарил существо, и увиденное заставило Пола вздрогнуть: блестящая шкура и вытянутая морда принадлежали скорее зверю, чем человеку.

Еще несколько существ, вооруженных длинными поблескивающими мечами, перебрались с судна к подножию пирамиды. Пол торопливо подсадил мальчика на нижнюю развилку дерева и осторожно вскарабкался следом.

Отсюда им удалось разглядеть, что судно — нечто вроде баржи длиной в добрую треть островка, резной и пестро изукрашенной, с приподнятой кормой и будкой мостика посреди палубы. Факелы в специальных подставках полыхали вдоль всего борта. К немалому облегчению Пола не все гости оказались столь звероподобны, как первое существо. Видимо, мордастый и его приятели были матросами. Остальные сходящие на берег куда больше походили на людей, отличаясь, впрочем, необычайно высоким ростом. Все они, вооруженные кривыми мечами или длинными копьями, были облачены в броню.

Быстро осмотревшись — а вели они себя, отметил Пол, чересчур уж осторожно для столь многочисленного и до зубов вооруженного отряда, занявшего маленький остров, — сошедшие на берег помахали своим товарищам на борту. Пол подался вперед и осторожно раздвинул листву, чтобы лучше видеть происходящее. И когда из палубной каюты-будочки вышел ее обитатель, едва не рухнул вниз от изумления.

Она — а это оказалась стройная женщина ростом не ниже воинов — ослепила Пола невероятной красотой, заметной невзирая на полумрак и лазурный — в лунном сиянии — оттенок кожи. Шла она, потупив очи, но в осанке ее угадывался горделивый вызов. Роскошные темные волосы были зачесаны наверх и скреплены мерцающей драгоценными камнями диадемой. И — самое удивительное — с плеч до самой палубы свисали крылья, точно прозрачный изукрашенный всеми цветами радуги шлейф, блистающий под луной.

Но было еще кое-что, изумившее Пола. Он знал ее.

Пол сейчас не смог бы сказать, когда и где встречался с ней, но он знал эту крылатую женщину, и узнавание оказалось столь же быстрым и полным, как если бы он увидел собственное отражение в зеркале. Пол не помнил имени женщины и прочих связанных с нею обстоятельств, но он знал ее, и знал также, что неведомым образом она связана с ним, дорога ему.

На плечо Пола робко легла детская ладонь — Гэлли уже начинал тревожиться. Пол перевел дух и поймал себя на том, что готов заплакать.