Город золотых теней

— Я не хочу его тревожить, — ответила она, — но, Патриция, мой брат в коме, и никто не знает почему. Я хочу выяснить все, что сумею.

Патриция немного расслабилась.

— Знаю, Ирен. Извини. Я его сейчас позову.

Когда на экране появился Соки, Рени немного удивило то, как хорошо он выглядел. Он не потерял в весе — Соки всегда был толстячком, — а улыбка его была ясной и красивой.

— Привет, Рени.

— Привет, Соки. Я слыхала, ты болел. Мне очень жаль.

Он пожал плечами. Патриция за кадром пробормотала что-то неразборчивое.

— Ничего. Как Стивен?

Рени рассказала. Хорошее настроение Соки испарилось.

— Я слыхал об этом, но думал, что оно ненадолго. Как у того парня в классе, у которого сотрясение было. Он умрет?

Рени отшатнулась, словно вопрос имел ощутимую силу, и ответила не сразу.

— Не думаю. Но я очень за него беспокоюсь. Мы не знаем, что случилось. Потому я и хочу тебя кое о чем спросить. Ты не расскажешь, чем вы со Стивеном и Эдди занимались в сети?

Соки удивленно покосился на нее и выдал долгое и подробное описание разнообразных законных и не очень шалостей малолетних сетевиков, прерываемое по временам неодобрительным хмыканьем невидимой за кадром матери.

— Соки, вообще-то я хотела услышать о последнем разе, перед тем, как ты заболел. Когда вы трое залезли во Внутренний Район.

Соки недоуменно воззрился на нее:

— Внутренний Район?

— Ты знаешь, что это такое.

— А как же. Только мы там не были. Я же говорил — пытались только.

— Ты хочешь сказать, что никогда не бывал во Внутреннем Районе?

Мальчишеское лицо затвердело гневом.

— Это Эдди, что ли, натрепал? Да он дупляет — дупляет по-боженьке!

Рени от удивления помолчала немного.

— Соки, мне самой пришлось туда лезть, чтобы вытащить Эдди и Стивена. Они клялись, что ты был с ними. И очень за тебя беспокоились, потому что потеряли тебя в сети…

— Дупляют они! — вскрикнул Соки.

Рени смущенно замолкла. Может, он врет, потому что мать рядом? Если так, он хороший актер — лицо мальчика выражало искреннее возмущение. А может, Эдди и Стивен врали, что он был с ними? Но зачем?

На экране появилось лицо Патриции.

— Ирен, ты его нервируешь. Почему ты называешь моего сына лжецом?

Рени перевела дух.

— Я не называю его лжецом, Патриция. Я просто запуталась. Если его с ребятами не было, зачем им врать? Им же от этого не легче — сетевые привилегии Стивен все равно потерял. — Она покачала головой. — Ничего не понимаю. Соки, ты уверен, что ничего не помнишь? О Внутреннем Районе, о месте под названием «Мистер Джи»? О двери, в которую выпал? Синие лампы…

— Я там никогда не был! — Вот теперь он был зол, зол и напуган, но говорил явную правду. На лбу мальчика проступили капельки пота. — Двери, лампы синие…

— Хватит, Ирен! — воскликнула Патриция. — Хватит!

Прежде чем Рени успела ответить, Соки внезапно запрокинул голову и как-то странно булькнул. Все тело его напряглось и забилось в судорогах, соскользнуло с кресла, несмотря на попытки матери удержать сына, и рухнуло на пол. Рени беспомощно и завороженно смотрела на экран. Рядом тихо вздохнул Ксаббу.

— Будь ты проклята , Ирен Сулавейо! — заорала Патриция. — Ему уже стало лучше! Это ты с ним сделала! И никогда больше не звони в этот дом! — Она стояла на коленях у тела сына, придерживая его голову. На темных губах мальчика уже появилась пена. — Отбой связи!

Экран потемнел. Последним, что успела заметить Рени, были белые полумесяцы под веками Соки — глаза его закатились.

Она пыталась перезвонить, несмотря на гневные слова Патриции, но линия в квартиру тетушки Соки не принимала входящих звонков.

— Это был припадок! — Пальцы Рени, отрывающие зажигалку от сигареты, дрожали. — Настоящий grand mal [12]. Но он же не эпилептик — черт, Ксаббу, я годами его знала! Я столько экскурсий на природу в Стивеновой школе водила, что уж заметила бы, если у кого-то из ребят были серьезные проблемы со здоровьем.

Она была, сама не зная почему, в ярости и одновременно испугана — и тут причины долго искать не приходилось.

— Что-то случилось с ним в тот день — в день, когда я вытащила их из Внутреннего Района. А потом это ударило по Стивену, только сильнее. Господи, ну что стоило Патриции ответить на мои вопросы!

Желтовато-смуглая кожа Ксаббу побледнела.

— Мы говорили с вами прежде о шаманском трансе, — заметил он. — Мне кажется, сейчас мы его увидели. Мальчик походил на того, кто ведет беседу с богами.

— Это не транс, мать его, и никакие боги тут ни при чем! Это развернутый эпилептический припадок. — Обычно Рени очень старалась не задеть ничьих чувств, но сейчас у нее не осталось никакого терпения для шаманских поверий ее друга. Ксаббу, слава Богу, не обиделся. Он спокойно наблюдал, как Рени расхаживала по комнате, кипя от гнева и возбуждения. — Что-то повлияло на его мозг. Что-то из сети повлияло на реальный мир.

Она захлопнула дверь в кабинет: припадок Соки усилил в ней ощущение преследующей ее некой безымянной опасности. Осторожность нашептывала, что она слишком торопится, что делает поспешные и ненаучные выводы, но Рени не была расположена прислушиваться к голосу осторожности.