Ситников
(обращаясь к окружающим). Вчера побил. И сегодня побью. И послезавтра. Тоже. Побью. И вообще буду бить всегда. Ик… И никто мне ничего не может сделать, потому что имею хорошие знакомства в НКПС. Сам товарищ Зет мне кум и сват. Ик… А вам всем кукиш с маслом!Народ безмолвствует.
Занавес.
Без действия третьего
Заседание РКК.
Председатель
. Товарищи, на повестке вопрос о всеми нами любимом и глубокоуважаемом товарище Ситникове, хорошем знакомом и близком приятеле товарища Зет из НКПС. На основании статьи сорок седьмой Кодекса законов о труде администрация предлагает уволить дорогого товарища Ситникова.Члены РКК
(в ужасе). Что вы говорите! Это невероятно!Председатель
(со вздохом). Невероятно, но факт. Надо обсудить. Прежде всего предлагаю выяснить обстоятельства, а потом вынесем решение.Члены РКК
. Правильно!Председатель
. Итак, наносил ли дорогой товарищ Ситников оскорбление словами гражданину Димитриеву при исполнении служебных обязанностей?Члены РКК
. Наносил.Председатель
. Хорошо. Дальше. Наносил ли многоуважаемый Ситников побои гражданину Димитриеву при исполнении им служебных обязанностей?Члены РКК
(дружно). Наносил!Председатель
. Правильно. Дальше-с! Говорил прекрасный товарищ Ситников, что и в дальнейшем будет избивать гражданина Димитриева?Члены РКК
(горячо.) Говорил!Председатель. Так. А почему это говорил чудесный товарищ Ситников?
Члены РКК
(как один человек). Потому что у него протекция в НКПС, потому что сам товарищ Зет ему хорошим знакомым приходится!Председатель
. Верно. Обстоятельства выяснены. Теперь приступим к вынесению решения.РКК совещается. Музыка играет вальс "На сопках Маньчжурии".
Председатель
. Попрошу встать. Справедливое решение вынесено. "Ввиду рекомендации Ситникова товарищем Зет как хорошего работника оставить на службе".Музыка играет туш. Добродетель торжествует. Ситников удовлетворенно идет бить табуреткой морду Димитриеву. Члены профсоюза с легким недоумением расходятся.
Занавес медленно падает… в обморок.
Хорошая опера "Тетушкин хвостик", черт бы ее побрал! Долго с репертуара не сходит!
Как бы не кончилась она только, как оперетка "Дочь Миронова".
1926
Индивидуальный Градусов[63]
— К чертовой маме! — хрипло заметил Градусов. — Пущай, которые хотят, записываются на воскресную экскурсию, а я не желаю. Желаю проводить воскресный отдых самостоятельно, со всем своим полным семейством.
— А вы и семейство свое запишите, очень просто. Цветочки, птички… Детишки… Мы осмотрим один из самых красивых подмосковных дворцов, прослушаем краткую лекцию о крепостных художниках семнадцатого века, почитаем коллективно Горького…
— А мне, между прочим, начихать на это дело с высокого дерева. Не желаю. Желаю самостоятельно. Без коллектива чтоб. И чтоб не Горький, а горькая… и вообще…
— К чертовой маме! — сказал Градусов в воскресенье утром, засовывая в корзину две бутылки горькой и полтора фунта голубой колбасы. — И безо всякого коллектива управимся. Ого-го! Эй, жена, пиво уложила?
— Уложила.
— Самовар увязала?
— Увязала.
— Тады ладно. Дети, цветы жизни, готовы?
— Готовы.
— Тады гайда на вокзал! Чего зря канителишься! Чай, мы не коллективные, а индивидуальные. В два счета допрем до зеленой травки, а там можно и горькую… почитать. И чтоб никаких крепостных семнадцатого века… Ик… Верно?
— Верно.
— Ну, раз верно, тады бери, Митя, самовар. Сашка, хватай библиотечку с горькой. Клавочка, зонтик не забудь. Варька, держи пакет с деревянным углем и кувшин молока, да смотри, чтоб не скисло по дороге. Ну-с, больше ничего не забыли?
— Забыли! Забыли! Бабушку забыли!
— А, черт возьми! Хватайте старушку. Да поживее. А то на поезд опоздаем. Ну, в два счета! Чтоб раз-раз — и готово. Это вам не коллективная экскурсия…
В поезде:
— Папаша, Митька самовар потерял!
— Паршивец, где самовар?
— Есть. Не беспокойтесь. На нем бабушка сидит.
— Эй, бабка, ты сиди себе, старушка, только не очень, а то в самоваре-то воды нету… Чего доброго, распаяется.
— Ох-х-х! Дышать нечем! Духота!
— Ма-му-ся! У меня носки заболели…
— Ничего, детка, не плачь. Сейчас приедем. Бери пример с Клавочки. Она всю дорогу на одной ноге стоит, да и то на чужой.
— Караул! Грудного Ваньку дома забыли!
— Ах ты, боже мой, чистое наказание с этими детьми! Ворочаться, что ли? Кондуктор, остановите поезд!
— Не надо останавливать. Ванька нашелся.
— Где же он?
— А его Варька на крышу положила, чтоб не задохся в вагоне.
— Правильно!
— Ой, мне глаз выкололи!
— Правый или левый?
— Левый!
— Тады хорошо. Ближе к сердцу.
— Кар-раул! Кар-ра…
— Уф! Чтоб вы все подохли, проклятые! Приехали. Вылезай.
На лоне природы:
— Ик… и… никаких коллективов! К-каждый сам себе экскур-сия. Открой-ка, жена, второй том горькой… Люб-блю поч-читать… Это вам не семнадцатый век! Эт-то вам не коллективные птички. Ваш… здоров… Ик!
— Батюшки! Никак, пожар?
— Ер-рунда. То Митька самовар неудачно поставил и поджег соседнюю дачу.