Горсть света. Роман-хроника. Части 1 и 2

— Сударыня, перехожу на инженерно-технический: Георгий Георгиевич терпеть меня не может и ни при какой погоде не благословит нас — как это по-железнодорожному? — состыковаться! А с папашами юным девицам надобно считаться, тем более, если они своих папаш любят! И не пожелают окончательно выводит их из себя. Ибо твой отец давно прочит тебе в женихи Вадима Григорьева. Тому это, кстати, тоже весьма по душе! В присутствии некой сеньориты он просто тает, подобно воску!

— Вадим давно догадывается... И не раз намекал, что готов нам помочь. Знаешь, его сестра Лена — очень милая, застенчивая девица — лечит сейчас в Ялте перелом ноги, попала недавно в автомобильную катастрофу. Слушай, кажется, я нечаянно набрела на гениальную мысль...

— Отпроситься у родителей в Ялту к Вадимовой сестре? А мне, в роли Демона, лететь тайком к Тамаре, по дороге убрать Вадима черкесской пулей и сделать тебя... царицей ялтинского ми-и-ира? Все это было бы мне, ну прямо-таки zuschon[51], одна беда: времени маловато! Впрочем...

— Да ведь тебе уезжать в твои ориенты не раньше августа, а теперь еще июнь! У меня — последние экзамены в «Альянс франсэз» (Высшие курсы французского языка), а ты бы ехал вперед, подождал бы меня недельку-другую, набираясь сил и бодрости! Все это можно устроить очень недорого. Папа, конечно, помог бы... Но не хочу обманывать его так грубо! Возьму немножко у мамы, она, кажется, давно все понимает.

— А как отнесется к этому сам Вадим? Именно ему-то и не вырваться: выпускные в Лицее плюс уже начатая министерская служба!

— Вадим добрый и благородный. И уже не раз намекал, что ради моего раскрепощения готов даже...

— Догадываюсь! Мол, готов подставить собственную выю под ярмо фиктивного бракосочетания! Эту светлую идею он, не очень прямо, развивал и мне. Ибо не без основания считает, в отличие от моей кандидатуры, более приемлемой для твоего батюшки, кандидатуру собственную. Однако же... .

— Какое «однако» вы предвидите, мсье барон?

— Бывший, сударыня! А бывшую баронскую фантазию чуть-чуть щекочут реальные картины этого романтического супружества, если г-н благодетель вздумал бы войти в роль и в супружеские права. Ситуация легко могла бы приобрести драматические краски.

— Господь с тобой! Какие пустяки! Он друг и твой, и мой. А у меня поистине развязались бы путы на руках и спали бы оковы с ног!

...Собеседник с великим сочувствием взялся врачевать эти скованные невидимыми узами девичьи ножки и в принципе одобрил идею раскрепощения.

* * *

Кроме экзаменов на Высших французских курсах «Альянс Франсэз», было у Кати еще одно препятствие для отъезда: она уже второй год исполняла обязанности сестры милосердия в госпитале для раненых, устроенном в бывшей клинике профессора Отта. Там, однако, посочувствовали Кате и просили только приготовить замену. Две недели Катя учила молоденькую сестру искусству госпитальной сиделки. Еще несколько дней спустя на ялтинском пляже возбудила всеобщее внимание красивая молодая чета. Она — еще розовая от первых солнечных атак на кожу северянки, восемнадцати весен от роду, он — несколько уже посмуглевший. Они лакомились поздней черешней и абрикосами, играли в крокет, но охотнее всего уезжали на целые дни в горы, верхом. Классический ялтинский проводник-татарин без опаски доверил дипломированному кавалеристу пару верховых лошадей и вскоре убедился, сколь мало они устают за договорное время!

Владелец коней легко угадывал, что его лошади мирно стоят себе часами где-нибудь в холодке, расседланные и разнузданные заедают родниковую воду овсяными хлопьями «Геркулес», а спешенные Адам и Ева на полной свободе., в истинно райском окружении, вкушают самые сладостные плоды от древа познания Добра и Зла...

...Кризис миновал уже на третьи сутки в госпитале. Катя погрузилась в спасительно долгий сон, будто ушла в некие бездонные морские глубины, куда не доходят ни отсветы, ни отзвуки, ни приливы, ни отливы мыслей, болей, желаний, надежд.

Вынырнув из этих сонных глубин, она медленно повернула голову и поняла, что находится в новой палате, — значит, во время сна ее койку осторожно перенесли в другое помещение. Здесь было свежо — видно, только что закрыли форточку после проветривания. Пахло уже зимой — снегом и дымком. За окном розовело небо в облаках, смеркалось, но свет в палатках еще не зажигали, Пить хотелось уж не с такой ненасытной жаждой, как вначале.

— Вы проснулись? Пора бы вам и подкрепиться...

Соседка была из ходячих. Крупнолицая, сероглазая, приветливая. Лет на десять постарше Кати. Косынка повязана, как у сестер милосердия, только без креста на лбу. И не поймешь, волосы темные или светлые.

— Попробуйте куриного бульона. Еще теплый. Сразу окрепнете.