Гоша Каджи и Венец Гекаты

У шерстяных колготок, без которых в такую холодрыгу на улицу и нос высовывать нет желания, резинка оказалась слабоватой, и они постоянно сползают, добавляя к уже имеющимся неприятностям пикантный дискомфорт. А постоянно поддергивать их, возвращая на место, когда Каджи рядом тусуется — как-то неловко. Можно, конечно, и наплевать на рамки приличия, не впервой, главное, чтоб самой удобно жить было…Но почему-то с недавних пор именно при Гоше Янка стала изредка задумываться о том, как выглядит со стороны ее поведение, по давно устоявшейся привычке — чересчур бесшабашное. Даже странно. Только еще более удивителен тот факт, что она все же не потеряла колготки на бегу. А ведь вполне могла бы и лишиться части гардероба, хотя вовсе и не хотела устраивать стриптиз-шоу. Не доросла она еще до такого нелепого времяпрепровождения, да и, в сущности, не оценит никто невольных стараний, которых с ее стороны и в помине не было. Все к несчастью само собой получается, особенно когда ты категорически против. Так что нечего стесняться, лучше гордо плюнуть на приличия и невинно привести одежду в порядок. Вот, делов-то на пару секунд, а жить стало лучше, жить стало веселей. Что-то знакомое звучит в этой фразочке, вы не находите?…

Но все вышеперечисленные причины — мелочь пузатая, по сравнению с непреодолимым желанием затащить Каджи в какую-нибудь пустующую тесную подсобку и от всего сердца врезать ему кулаком под дых. Последние десять минут Янка только о таком способе общения на языке жестов и мечтает. А потом, когда он проникнется до глубины души ответственностью момента, согнувшись от боли пополам, возьмет девчонка его за грудки, заставив выпрямиться и тревожно забегать взглядом по сторонам в поисках спасительной лазейки, куда можно юркнуть ящерицей. Но только фигушки он от нее скроется, наивный! Она его будет надежно держать и пристально смотреть глаза в глаза, взыскательно прищурившись и в раздумьи покусывая губу. Вот Гоша страху-то натерпится за целую минуту!

Затем Янка, естественно, сжалится над парнишкой, не чужой ведь он ей, скорее наоборот. Так вот сжалится она над ним, добрая душа, притянет к себе и, не отрывая взгляда, крепко-крепко поцелует глупого, раз он сам до сих пор сообразить не может, что она его безумно любит. Но потом она так впечатает его спиной в стенку, что у директора в кабинете все портреты попадают! Или со стен или в обморок.

Поделом Каджи такое обращение! Это что еще там у него во взгляде промелькнуло спросонок на уроке географии?! Янка, правда, не поняла конкретного выражения этих заспанных глазенок. Но сердце-то не обманешь. Ему не нужно ничего знать и понимать, оно просто чувствует. Вот и окатило в тот миг близняшку настолько сильной волной ледяного презрения или жгучей злобы, — хотя ей без разницы, что он там думал о ней, все равно она подобного отношения к себе не заслужила, — аж жутко стало и страшно. Неужели Этерник был прав, когда предупреждал ее, что скоро может начаться Гошино… Да нет, быть этого не может! Она и в тот раз Верд-Бизару не поверила до конца, выскочив из кабинета в слезах. А теперь что же получается? Он прав, выходит? Вот и шандарахнет Янка милого о стенку, а уж опосля ласково поинтересуется у него происходящим. Ненавязчиво полюбопытствует, так сказать…

Хотя, конечно, по здравому размышлению ничего-то она подобного не сделает, но уж больно сильно хочется воплотить мечты в жизнь. А иначе душевнослепой очкарик напросится на худший вариант выпускания близняшкой пара, образовавшегося от бурлящих у нее в душе чувств и мечтаний. Когда ее терпению придет полный и безоговорочный каюк, возьмет Янка, да и поинтересуется у старшеклассниц, как правильно приготовить приворотное зелье. Или хотя бы разузнает у них, где есть возможность его стибрить незаметно.

«Ух! Вот тогда держись Каджи! Опою я тебя любовным напитком, не пожалев убойной слоновьей дозы, три ведра зелья на черпак воды, чтоб уж наверняка проняло, до корешков волос и кончиков ногтей. А когда ты, касатик, начнешь сгорать от любви на инквизиторском костре безумной страсти, тут-то ты и попался, дружок разлюбезный! Уж я постараюсь дать тебе ясно понять, насколько ты мне безразличен. Тяжело будет так поступить, но ничего, я двужильная, выдюжу. Зато и ты, Гоша, отхлебнешь из горькой чаши сполна. Испробуешь на собственной шкуре, что такое безответная любовь и чем ее закусывают. Может тогда до тебя, наконец, дойдет, насколько мне сейчас тяжко. Глядишь и поймешь мое нынешнее состояние, когда все мысли только о тебе, противном. А ты, гадкий Каджи, в ответ ни сном, ни духом, ни ухом, ни рылом. Да что там говорить!»…

— Мы на урок пойдем, Янка? Или ты так и собираешься здесь столбом до утра торчать? О чем хоть размечталась? — план мести скомкался в чужих руках, и был небрежно выкинут в уголок за ненадобностью.