Господь

Правда, в последний раз Он не придерживался четких предписаний. Уже то, что Он перенес празднование с пятницы на четверг, было отклонением от обычая, но Он, Сам называвший Себя господином субботы (Лк 6.5)

, был и господином Пасхи. Во время же трапезы произошло еще нечто несравненно более значительное. Лука повествует: «И (Он) сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания: ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божием. И, взяв чашу и благословив, сказал: примите ее и разделите между собою; ибо сказываю вам, что не буду пить от плода виноградного, доколе не придет Царствие Божие. И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: „сие есть Тело Мое, которое за вас предается; ... сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается“ (Лк 22.15-20)

. Павел излагает то же предание следующим образом: «Ибо Я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил и сказал: ... „сие есть Тело Мое... сие творите в Мое воспоминание“. Также и чашу после вечери, и сказал: „сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание“. Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» (1 Кор 11.23-26)

. Чаша, о которой сначала говорит Лука, – третья чаша пасхального обряда. Иисус благословляет ее, передает дальше, и к словам «примите ее и разделите между собою» мы могли бы добавить пояснение: «в последний раз по старому обычаю». Затем Он берет хлеб, благословляет его, преломляет, и то, что Он им дает, уже не просто куски пресного пасхального хлеба. Он берет чашу, благословляет ее, и то, что Он им передает, уже не просто один из священных пасхальных напитков, но тайна Нового Завета, воздвигаемого в этот час. И все это должно быть не просто празднованием, совершаемым здесь и сейчас, но установлением на все времена, осуществляемым вновь и вновь, пока не придет Царство Божие и Сам Господь не исполнит его снова в славе Нового Творения.

Что здесь происходит? Смысл этих слов побуждал людей молиться, размышлять и спорить почти два тысячелетия. Они стали символом общности более святой и проникновенной, чем какая-либо иная, но также и символом глубокого разделения. Поэтому, чтобы ответить на вопрос, что они означают, необходимо сначала уяснить себе, как их следует понимать. Ответ может быть только один: совсем просто, так, как они сказаны. В этом тексте нет расхождений. Всякая попытка трактовать «в переносном, духовном смысле» представляет собой непослушание и ведет к несогласованности между содержанием и смыслом.

Не наше дело определять, каково должно было быть его значение, чтобы соответствовать «чистому христианству»; мы должны принимать его с благоговейным вниманием, таким, каков он есть, и из него узнавать, что надо считать христианством в чистом виде. Говоря и поступая так, как здесь описано, Иисус знал, что речь шла о чем-то имеющем Божественное значение. Следовательно, Он желал быть понятым и говорил так, чтобы все поняли, как Он желал. Он имел дело не с символистами, а с простыми людьми, которые не склонны ни к толкованиям, ни к абстракциям, а принимают сказанное в буквальном смысле. Перед Ним были не люди XIX или XX века, привыкшие оперировать понятиями, а люди античности, мыслившие чувственно. Культовая жизнь, пронизывавшая все вокруг, приучила их читать символы, воспринимать истину из действий; поэтому трудно заподозрить их в склонности понимать его слова «духовно», как образ; скорее уж грубо, чувственно, так, как это и произошло в действительности при возвещении их в Капернауме. Все это знал Иисус, и при этом сказал именно то, что сказал.

Трапеза, которую они разделяют друг с другом, представляет собой культовое празднество. Оно напоминает об искуплении, совершавшемся некогда в Египте, когда убивалось живое существо и его кровь служила знаком для спасения народа от гибели. Именно с этой точки зрения следует рассматривать действие Иисуса. Он берет хлеб, «благодарит», возносит хвалу Богу за оказываемую милость, благословляет его, как перед этим благословил трапезу, преломляет его подобно тому, как делил перед этим еду, раздает его Своим, как хозяин дома раздает в течение трапезы еду ее участникам в знак их взаимной связи: «Примите, ядите, сие есть Тело Мое, которое за вас предается». Перед этим на столе лежало преданное смерти тело ягненка – пища Ветхого Завета. Им не остается ничего иного, как понять Его слова в том же реальном смысле. Это реальность – особая, культовая, но в их глазах – несомненная. И точно так же, как перед этим Он благословил и передал дальше ветхозаветную чашу, вино в которой напоминает пролитую при жертвоприношении кровь, теперь Он говорит: «Пейте из нее все, сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается». Ветхий Завет был в крови ягненка, Синайской жертвы, Новый – в Его Крови.