Господь

Но именно поэтому человек, открывшийся Христу, получает мощные силы от Бога, чтобы упорядочить свое стремление к мирским благам. Об этом упорядочении говорится в начале рассматриваемой нами главы. Вот поспешно подходит человек, может быть слегка возбужденный, - «юноша», как стоит у Мф 19.20-22, «некто из начальствующих», согласно Лк 18.18, -и обращается к Нему: «Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» Он, вероятно, видел, как благостно Иисус принимал именно детей, и это тронуло его сердце. Ему хотелось приобщиться к этой чистоте и близости к Богу, и он спрашивает «благого Учителя», что ему нужно для этого сделать. Своим ответом Иисус несколько охлаждает его пыл: «Что ты называешь Меня благим?» Он предельно далек от мысли из «смирения» не признаваться в том, кто Он; ведь в другом месте Он спокойно вопрошает: «Кто из вас обличит Меня в неправде?» (Ин 8. 46). Но в тех словах Он, очевидно, ощутил фальшь тона, сентиментальность или тягу к мирскому. Поэтому Он указывает ему направление ввысь. Один только благ - невидимый, святой Бог. Туда и направь свой ум! Но затем: «Если хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди» (Мф 19.17). И Он перечисляет некоторые из них, притом, как мы сразу видим, не только из декалога, тут, например, и запрет кого-либо обманывать; здесь под «заповедями» понимается все, что содержится в Ветхом Завете как повеление Бо-жие. Юноша отвечает: все это я уже делал, и притом с юного возраста. Возможно, что он говорит это слишком поспешно. Может быть, ему следовало бы лучше обдумать свой ответ. Согласно Матфею (19.20), он добавляет: «Чего еще недостает мне?» Я хотел бы сделать больше, научи меня! Должно быть, это искренние слова, ибо Господь, «взглянув на него, полюбил его» и ответил: «Еще одного недостает тебе». Очевидно, Иисус видит, что он действительно старался исполнять заповеди, но что в нем живет тоска по более высокому, желание подняться в область, которая выше заповедей. Это желание распознает взгляд, которым Он одобряюще смотрит на него. На сердечный взлет Он отвечает Своей «любовью», Сам объединяется с порывом, который в действительности уже служит ответом на невидимое притяжение благодати. Поэтому Он дает новое указание: если это так - то да будет так! Продай все, что имеешь, раздай бедным и следуй за Мной. Не «отдай своим наследникам», но раздай бедным. То есть-уйди. Освободись от всех пут и иди со Мной!

Здесь происходит нечто особое. Шаг за шагом выявляются два возможных способа правильного отношения христианина к имуществу.

Во-первых, тот, что содержится в «заповедях»: обладать имуществом, быть за него благодарным, управлять им по совести и с его помощью делать нужное дело, остерегаться нечестности и несправедливости, вести себя порядочно по отношению к другим и помогать в беде. Это - четкий порядок, угодный Богу и ведущий к вечной жизни. Если бы юноша сказал: Учитель, я старался делать это, но все еще недостаточно, а теперь буду стараться больше... Если бы он затем посвятил свою жизнь все более верному исполнению заповеди, обладанию имуществом и его использованию в духе Нового Благовествования, то это стало бы великим христианским делом. Но в нем жило стремление к большему. Заповеди содержат правила - то, что относится ко всем и должно исполняться всеми все более верно и со все большей углубленностью, - в юноше же было нечто, устремленное дальше закона, к царству свободного великодушия, творческой веры и неизреченного. Именно это и привлекло его ко Христу. И вот на это Господь отвечает: если так, то ты можешь положиться на свой порыв. Но тогда к тебе обращено особое требование: все силы своего сердца направить непосредственно на Бога. Служить Ему не разумностью управления имуществом, а свободой сердца, отбросившего все, что не Он. Значит, отдай все и иди со Мной! А для того, чтобы он смог это сделать, ему дается сила, происходящая из того, что Христос «взглянул» на него и «полюбил». Ей он должен был бы довериться - и тогда он поднялся бы до уровня совета, данного Христом, до ступени христиански-не- изречимого. Но на это он не может решиться - жертва для него слишком тяжела. Перед его глазами встает имущество во всем его изобилии, оно связывает его по рукам и ногам, и, «опечаленный», с сознанием утерянной божественной возможности, он уходит домой.