Господа гусары, молчать!

Его питерская симка была заблокирована, а английский телефон знали только Карп и банк, на карту которого капали деньги от сдачи квартиры. В феврале Иван позвонил и сказал, что с ним связался арендатор Стаса: была у них такая договоренность на крайний случай. Разыскивали его соседи умершей тетки, старшей сестры отца. После смерти Муму Лариса осталась единственной родственницей Стаса. У нее тоже никого больше не было, но виделись они редко. И вот вдруг оказалось, что тетка завещала ему квартиру — двушку на Пятнадцатой линии. В нескольких минутах ходьбы от академии госслужбы, где когда-то училась Алена.

Правда, Стас об этом и не подозревал, потому что топографию Васильевского знал слабо. У Ларисы дома он никогда не был, царапнуло только, что Васька. Вспомнил, как ждал Алену на Среднем после занятий. И ее съемную квартиру у Приморской. Потом посмотрел по карте, и заныло, заныло… Впрочем, жить он там все равно не собирался. Подгадал так, чтобы приехать к концу полугодового срока после смерти Ларисы — успеть вступить в наследство и сразу заняться оформлением документов. Выставить квартиру на продажу и вернуться в Лондон до начала нового сезона.

Квартиру еще предстояло очистить от хлама, привести в порядок. Не на одну неделю работы, даже если нанять кого-то. Осмотрев все, Стас вышел на улицу, свернул на Средний и остановился — через дорогу от крыльца академии.

Когда он только приехал в Лондон, перемены смогли притупить боль. Все новое: страна, город, дом, работа, люди. Для копания в себе не оставалось времени. Только по ночам, когда было не уснуть, воспоминания подступали вплотную. Грызли, глодали стальными зубами. Почему-то чаще всего он вспоминал два момента. Как в последнее утро уходил к клиентке — тоже в последний раз — и поцеловал спящую Алену, осторожно, чтобы не проснулась. А еще — как она пришла к нему и стояла на площадке, а он смотрел на нее в глазок и не мог решиться. Ни отойти от двери, ни открыть.

Время шло, боль не уходила. Просто с поверхности прорастала все глубже и глубже. Он научился с этим жить. Как живут без ампутированной ноги или руки — мучаясь от фантомных болей.

Женщины? Не без того. И случайный секс на одну ночь, и то, что могло стать отношениями — но не стало. Приятная милая девушка, с которой было интересно поболтать и хорошо в постели. Но не было магии. И Стас знал: ни с кем никогда больше не будет. Так бывает только однажды — если вообще бывает.

А вот с работой все обстояло прекрасно. Хотя и не сразу, но Стас поймал волну — так же, как это было когда-то со стриптизом. Театр специализировался на музыкальных постановках с большим количеством танцев — что-то среднее между мюзиклом, опереттой и типичным бродвеем. Он ставил групповые номера и танцевал сам. И получалось все настолько легко, словно специально для этого родился на свет.

Однажды утром он проснулся, посмотрел в окно на бесконечный, почти питерский дождь и понял: что-то изменилось.

Я тебя отпускаю. Я больше не хочу тебя — для себя. Лети, ищи свое счастье. Пусть тебе будет хорошо. Я не перестану тебя любить. Но это теперь мои проблемы, Алена…

Стас хотел зайти на ее страницу В Контакте и сохранить для себя последнюю фотографию — с осенними листьями. Но страницы уже не было. Тогда и Стас удалил свою. Но теперь внезапно пожалел об этом. Потому что сейчас, глядя на то место, где впервые поцеловал Алену — не считая, конечно, той, самой первой ночи, — понял, что должен найти ее.

Эта мысль обрушилась внезапно, и было в ней что-то… мистическое. Как наитие свыше.

Прекрати, идиот! Только все утихомирилось. Не начинай сначала.

Я должен ее найти…

Он прошел пешком до самой Лавры, и казалось, что когда-то Алена тоже ходила здесь. Как будто шел по ее следам. И с каждым шагом мысль эта, сначала зыбкая, смутная, становилась все определеннее.

Вернувшись к себе, в квартиру на Гражданке, которую снял на месяц, Стас завел В Контакте новую страницу и забил в поиск Светлану Байкалову. Конечно, шанс, что та снова не пошлет его в пеший эротический тур, был минимальным, но он все-таки решил рискнуть.

Поиск предложил Светлану Комарову, в скобочках Байкалову. На фотографии была совсем другая девушка, совершенно не похожая на отвязную подружку Алены. Самая обыкновенная, вполне симпатичная. Ни пирсинга, ни демонического макияжа, ни торчащих дыбом иссиня-черных волос. Но возраст и школа совпадали.

Стас написал ей сообщение, настраиваясь на то, что будет доставать ее, пока та не согласится с ним поговорить. Или не заблокирует. Но на следующий день пришел ответ: «Позвони». И номер телефона.

Я просто должен узнать, что с ней все в порядке. Может, она вышла замуж — за того парня или за другого. Может, у нее уже есть ребенок. Неважно. Главное — что у нее все хорошо. Мне нужно это знать.

— Помнишь, где я живу? — спросила Света, когда он набрал ее номер. — Приезжай завтра. Я с десяти гуляю во дворе с ребенком. На детской площадке. Поговорим.