Господин арматор

– Истинно так, Государь! Однако она больше для внутреннего обихода. Как купить, к примеру, лукошко огурцов, если воз оных стоит копейку? Для купцов же серебряные деньги пригожи.

– Погоди-ка да у тебя тут год аки у "немцев" указан, арабской цифирью!

– Верно, Государь! Коли русская монета в иных державах ходить будет по иному не можно. Опять же медь не серебро, у неё цена может вырасти. Коли год указан – мороки меньше: более ранний можно свезти на Монетный двор, да в переплавку пустить.

Мой мастер как раз в это момент закончил с медью и перешел к серебру, так что я продолжил.

– Взгляни государь, се монеты серебряные, от алтына до полтины, а лигатура в них почти по прежней пробе считана, меди одна доля из десяти, остальное серебро. Полтина в восемь с половиной золотников, двугривенник – в три и четыре пятых, а гривенник от него в половину, алтын же в пол золотника с сотой долей.

– Добрая работа! А это что?

– Я так поразмыслил, что государевым гостям, именитым купцам иноземным, да казне серебро для расчётов может оказаться мелковато, так что на оный случай и для золотой монеты чеканы сделаны. Лигатура такая: на шесть восьмых золота, по осьмушке серебра и меди. Пробовали и иные, но оная шибко добрый цвет даёт, да и сама монета прочней выходит. Монеты же в рубль, в два рубля, в пять и в десять. Последние же по восемнадцать золотников будут, и размером в вершок, так что места тут изрядно, чтобы во всей красе изобразить победу над Царем Крымским, что в прошлом годе была или случись ещё что подобное…

Иван Васильевич некоторое время любовался золотыми монетами, особенно десятирублевой, с изображением русской артиллерии, громящей крымцев, а потом сказал:

– Порадовал меня твой мастер! – после чего повернулся к Ивану и продолжил: – Зваться тебе отныне Иваном Васильевичем Кожемякиным и ведать розмыслами Монетного двора в чине дьяка. Жалую дом на Варварке, близь того места, где английским купцам подворье дано, потому как смотреть за их торговлишкой тебе велю, как с мастером Алехандро было ранее говорено!

– Государь, мастеру моему грамотка потребна, чтобы в случае надобности до завода моего быстро добраться, случись нужда чего для Монетного двора изготовить. Ино лучше ему самому при том присутствовать, дабы дело без мотчания шло.

Царь кивнул и велел Ивану Михайловичу Висковатому озаботиться написанием и выдачей необходимого документа, а я перевел разговор на свои дела, поинтересовавшись, принял ли Иван Васильевич решение о том, сколько винтовок и револьверов казна закажет к следующей осени. Государь велел мне делать лишь одни винтовки, судя по всему намереваясь вооружить один из стрелецких полков. Подозреваю, что попытка внедрения револьверов на вооружение поместной конницы была дворянами встречена без особого одобрения. Оно и понятно, к луку они привычны и владеют им мастерски, а тут новое незнакомое оружие, с которым нужно будет разбираться. Не дай бог ещё потеряешь, оно эвон каких денег стоит!

…

С одной стороны "удружил" мне государь можно сказать "от души". Работы по двигателю внутреннего сгорания теперь сильно замедлятся, ладно хоть совсем не встанут. Самому мне заниматься этим практически некогда, а соратникам Кожемякина, с которыми он их вел, откровенно говоря, ещё учиться и учится. С другой стороны, теперь меня в Москве ничего не держит. Деньги за ядра, картечь, порох и прочие казенные заказы Иван получит сам и отошлет под охраной моих бойцов в Выксу, а значит можно наведаться в Выборг и на обратной дороге глянуть на свои новые вотчины, которые Иван Васильевич готов отдать в откуп.

Зимой же нам предстоит масса работы: одних только шестигривенковых полковых единорогов Иван Васильевич пожелал закупить по две дюжины на каждый стрелецкий полк, да по полдюжины двенадцатигривенковых. А стрелецких полков ныне шесть… вот только государь на этом останавливаться не хочет и к окончанию перемирия с литвинами намерен число московских стрельцов удвоить. Причём по примеру моих артиллеристов придать им конный транспорт, чтобы от поместной конницы не шибко отставали в переходах. Так что к концу следующего года только для этой цели нужно сладить, ни много ни мало, сто восемьдесят орудий. И ещё столько же годом позже.

По мне так такое количество орудий для полутысячного стрелецкого полка явно избыточно, но спорить с царем, да ещё в ущерб своему кошельку я смысла не вижу. Тем более что с приданными пушкарями, возничими и кошевыми численность личного состава полка будет уже под восемь сотен человек, если не больше. К тому же с таким усилением и в поле стрельцы будут представлять собой весьма серьезную силу, причём даже без гуляй-города или рогаток.