Господин изобретатель

– Дед, у меня вчера был ротмистр, устроил мне допрос под подпись. Скажи мне, а ты мертвого Генриха видел? И кто и где его нашел?. Еще хочу узнать, кто меня вытащил и кто в Градскую привез[40]?

– Я видел, что от Генриха осталось – одни позвонки, и те рассыпались в золу. Нашли его рабочие, что были наняты Лизой поутру – она, как эти останки увидела, так в уме и повредилась. Тебя вытащил из огня соседский кучер – увидел, что ты упал, и, схватив в охапку, вынес. Он же с хозяином и довез тебя сюда. Пожарные прибыли через четверть часа, тогда же и полиция появилась. Они дом закрыли, опечатали и Лизу в лечебницу отвезли. Мне к обеду только сообщили о том, что случилось, околоточный наш пришел. Мы с ним, хоть и не его околоток, все же полицейский чин, я ему хорошие подарки к праздникам делаю, вот и пригодился, поехали на Полянку, чтобы с местными полицейскими договориться. Через два часа я своих сторожей оставил в аптеке, а то все равно голодранцы и ворье сорвали бы печати и влезли. А так все цело, стекла вставили, дом охраняют, только, наверно, не захочет Лиза туда возвращаться. Я ей вчера предложил пока пожить у меня, но она ничего не ответила.

– Дед, пусть сторожа твои узнают, как зовут того возчика и из какого он дома, надо его отблагодарить.

– Уже все сделал, кобылку и коляску ему купил, он теперь сам извозом занимается.

– А ротмистр как появился? И что он там нашел?

– Полиция, внучек, решила дело закрыть, мол, Генрих сам взорвался из-за своих опытов, он и виноват. Но я-то как чувствовал, что дело нечисто, следователь полицейский даже на месте не был, вот я и поехал в жандармское управление. А там полковник вызвал этого ротмистра Агеева и сказал, чтобы он во всем разобрался. Я как Агеева увидел, засомневался в нем, серенький какой-то, невзрачный, вроде воробья. Но воробей-то наш прыткий оказался, поехал на место, опять с рабочими все обломки разобрал, вынес и на бумаге отмечал, что и где лежит, а потом взял линейку, провел линии на плане, и они сошлись у стены, что к забору выходит, там у вас дровник был. Вызвал фотографа и облазил все, где стенка была, сам руками снег рыл и нашел ямку, откуда землю вынесло – вот, говорит, здесь адская машина и стояла, потому что стену всю снесло до основания вместе с печью и обломки кинуло внутрь, а от других стен что-то да осталось. Черепицу, да и стропила с мамеринцем[41]

частью упали внутрь сарая вашего (то есть лаборатории), а частью их сдуло взрывом в противоположную сторону.

Сфотографировали все со всех сторон, и ротмистр стал искать у забора – доски его наружу упали, а когда завал разобрали, нашли машинку маленькую, на ходики похожую. Взрывом ее изувечило, да и полицейские на ней потоптались, но все равно видно, что это – часть адской машины. Тоже сфотографировали, где ее нашли, потом в канаве напротив твою гирю тоже нашли, пудовую – вон ее куда закинуло, на пятнадцать сажен. Гиря твоя, служанка ваша ее опознала, говорит, молодой барин каждое утро у дровника ее подымал и на железке висел (это про мои упражнения на турнике). Ротмистр еще пол весь излазил, мундирчик свой выпачкал в саже, все искал чего-то, потом выяснилось – останки второго человека, наемного немчика вашего, но ничего не нашел. А вот тебя он тоже подозревал, а может, до сих пор подозревает: ты же каждое утро вертелся у этого дровника. Спокойно мог машинку подложить, дрова сверху навалить, гирей придавить. Но вот многие видели, как ты выбегал вместе с Лизой, когда грохнуло, и сразу тушить пожар стал, а немчика этого, Альфонса или Альберта, да, правильно, Альфреда, видели выходящим из дома за четверть часа до взрыва.

– Дед, но тогда он должен был убедиться, что Генрих вошел в лабораторию, и только тогда взорвать бомбу, а часовой механизм не знает, есть ли тот, кого нужно взорвать, внутри или нет, – он сам взрывается.

– Вот в этом и вопрос, как он мог из-за забора машинку включить?

– Спокойно мог, отодрать заранее доску, влезть, достать механизм, поставить его на пять минут до взрыва и уйти – большая вероятность того, что Генрих будет внутри больше пяти минут, значит, он и погибнет.

– И куда этот Альфред потом денется?

– А просто домой уедет, у него на руках уже была действующая подорожная, он домой собирался на их Рождество, вот и выправил заранее. Доехал без забот до Митавы, а там – вот она, прусская граница. Так что, пока лопоухие полицейские здесь следы затаптывали и свидетели у них разбегались, наш Альфредик уже своему начальству докладывал. Нашел же ротмистр его фото, с каких это пор капитан разведывательной службы будет на побегушках у русского аптекаря?

– Это, конечно, так, но не забывай, милый внучек, что любой жандарм мечтает раскрыть целую шайку разбойников, и ты подходишь на роль соучастника шайки.

– А как же то, что я чуть не сгорел?

– Ну, переусердствовал маленько, изображая спасающего, дыму надышался ядовитого и упал, да мало ли что, оступился просто, нога подвернулась, вот и пришлось тебя самого спасать.