Господин изобретатель. Часть III

Принц сжал челюсти и даже не показал вида, что ему больно, когда я промыл рану спиртом, потом насыпал СЦ и забинтовал. Потом посмотрел перелом, сломана голень, все же лучше, чем бедро, но ходить он еще месяца два не сможет. Перелом без смещения, это уже хорошо, но шину наложить надо, поэтому попросил отсечь мне куски дротиков определённой длины, померял одним из дротиков, сколько надо чтобы зафиксировать два сустава: коленный и голеностопный, потом кусками тряпок почище от разодранной одежды какого-то убитого кочевника примотал их к ноге, проверил – подвижности ноги в суставах нет, сойдет как временная шина. Есть еще осколочная рана от гранаты, осколок надо вытаскивать, сидит он неглубоко, кольчугу бы вовсе не пробил, но тут кольчуги не было, а рана нагноится и будет плохо. Пока промыл спиртом и засыпал СЦ, затем перевязал, а чуть позже, когда встанем лагерем, займусь хирургией и буду вытаскивать пули и осколки. Тем временем, примчалась разведка с известием, что обнаружили лагерь неприятеля, все сбежали, но много добра брошено, в том числе вода и вьючные верблюды. Подъехал Нечипоренко и согласился со мной, что надо занять вражеский лагерь, иначе в этом пекле мы зажаримся – солнце стояло в зените и палило немилосердно.

Отправили двадцать казаков в захваченный лагерь, велев им в случае подхода противника отходить, навьючив верблюдов бурдюками с водой, иначе нам не дойти до колодца, хотя и осталось чуть больше пяти верст. Пленным, которые уже перенесли наши брички (широкий проход, чтобы проехать не по трупам, так и не удалось расчистить, только узкую тропинку для лошадей и мулов), велел сделать носилки и нести раненых казаков и Абу-Салеха. Нечипоренко я объяснил, что он будет нашим заложником, гарантирующим нашу безопасность от внезапного нападения. Так наш караван и караван Маши перешли по эту сторону ущелья, а в двух верстах от него был лагерь Абу-Салеха.

Перед тем как казаки сложили и привязали на трофейных верблюдов взятое ими трофейное же оружие (я взял себе щит и шлем Салеха и еще казаки преподнесли мне старинную дамасскую саблю и капсюльный пистолет в серебре с затейливой золотой насечкой), я попросил найти верблюда немца, там где они нашли маузеровскую винтовку в седельной кобуре, вскоре в седельных сумках верблюда казаки обнаружили кое-какие личные вещи Шлоссера, бумажник, портсигар и офицерский планшет. В планшете были карты, довольно подробные, нарисованные самим Шлоссером с привязкой к ориентирам на местности и высотам, а также блокнот (ладно, потом разберемся, что там).

Дошли до лагеря, многое разграбили сами отступавшие, но все унеси они были не в состоянии, главное, был значительный запас воды, позволявший провести, как минимум, еще сутки в пустыне. Ценным «подарком» был небольшой караван вьючных верблюдов в сорок с лишним голов, что вместе с тремя десятками пойманных верховых животных, добавило грузоподъемности нашему каравану, тем более, что из-за вынужденного пребывания на жаре плохо себя чувствовали четыре артиллерийских лошади и одна казачья (видимо, у них был банальный тепловой удар).

Теперь все были в тени, напоены и отдыхали. Казаки разбили свои палатки и легли в тени, винтовки стояли рядом в козлах. Машины слуги как обычно, разбили свой шатер рядом с нами. Кочевники заняли один из своих шатров, что похуже, Абу-Салеха положили в одной из наших палаток, отведенной под лазарет, там сейчас кроме него, были двое раненых и двое больных с тепловым ударом – мой денщик и второй номер второго пулеметного расчета. Я велел сразу же почистить пулеметы и сменить воду в кожухах, чтобы иметь все готовым к бою, вот один из унтеров и перестарался, кроме того он обжег кипятком пальцы и его тоже надо было перевязать. Немного отдохнул, чтобы пальцы не дрожали, попил чаю и пошел к раненым. Кроме наших, рядом с лазаретной палаткой сидело полтора десятка ходячих раненых из числа сомалей и кочевников, они с надеждой посмотрели на меня и я им кивнул, мол, и вами займусь. Казаки принесли под тент грубо сколоченный стол, на котором перед этим чистили и смазывали пулемет, постелили относительно чистую тряпку. Первым положили на стол казака с пулевой раной в спине. Я налил ему стакан разведенного спирта, он залпом выпил, после чего его товарищи, принесшие его, дали ему в зубы рукоять его же нагайки и крепко прижали к столу. Я приготовил кипяченую воду, спирт, инструменты уже лежали в спирту час, потом смазал кожу вокруг йодом (под названием «настойка адского камня» он нашелся в аптечке), плеснул в рану немного спирта и почистил входное отверстие с помощью ножниц и пинцета от обрывков одежды и отмершей ткани, Казак только выл, сжав зубы, но лежал спокойно Потом захватил покрепче пулю корнцангом и вытащил ее из раны. Слава богу, пуля не прижимала перебитую артерию, чего я больше всего опасался, не зная анатомического расположения сосудов, а действуя «на авось», иначе бы в лицо мне брызнула струйка алой крови. Казак от боли потерял сознание и я дал ему понюхать нашатырного спирта.