Господин изобретатель. Часть III

Рас достаточно долго говорил, а потом предложил высказаться мне. Я по-французски произнес заготовленную речь и после ответов на вопросы был отпущен. Выйдя из шатра, увидел Мохамада, второго телохранителя Мариам, спросил его, а где Хаким. Мохамад оглянулся вокруг и перейдя на шепот сказал, что рас прогнал Хакима, за то, что тот не уберег Мариам. Сначала вообще казнить хотел, но потом просто велел убираться с глаз долой. Я также тихонько спросил, а где сейчас Хаким? Мохамад ответил, что в Хараре, пытается устроиться к какому-нибудь купцу, но все боятся раса и работы ему не дают, а без денег он и уехать не может. Сказал, что если Мохамад увидит его, то передаст Хакиму – пусть он отыщет меня в Хараре, в старом дворце раса, там, где сейчас стоят казаки.

Потом пошел к шатру, что мне отвели. Возник слуга и спросил на ломаном французском, что господин желает. Попросил лимонаду, только чтобы лимонов побольше было – кислота убивает бактерии. С этим даже связано то, что, когда врачи-подвижники выпивали культуру холерных вибрионов, то заболевали, как правило, те, у кого была изначально низкая кислотность желудочного сока или они поели и часть кислоты ушла на переваривание пищи. Полежал, отдохнул, потом пришел слуга и сказал, что рас зовет меня. Мэконнын выглядел довольным – все шло по его плану и сейчас писцы согласовывают текст договора на трех языках. А чтобы послы были сговорчивее, он их пригласил через час на поле, где им покажут новое оружие, сейчас там ставят связанные из травы чучела-мишени. Сначала я говорил о том, что на мишени надо надеть мешки или старые шамы, в общем, какие-то тряпки. Но здесь так дорожат каждой дырявой тряпкой, что на полусотню чучел их не нашлось, зато из травы их сделали около сотни, плотно связав жгутами той же высокой травы, а пробоины будем отмечать бычьей кровью. Ашкеры уже расставляют мишени: три ряда на сто, двести и триста шагов.

Когда подошло время показа, ашкеры приволокли нам пулемет, пять коробок с лентами и ковер.

– Ну что, Иван Парфенович, – обратился к сотнику, – покажем, как русские воюют!

– Ага, в басурманских мундирах, – ответил Стрельцов, которого напрягала его одежда и он так и не мог понять, зачем мы так вырядились.

Установили пулемет, заправили ленту, накрыли все ковром. Впереди стояли травяные «солдаты», довольно густо и это – хорошо, нагляднее будет.

Рас махнул платком, мы сдернули ковер и легли на него. Разложили открытые коробки так, чтобы быстро менять полотняные ленты и я надавил на гашетку. Вот полетели клочья от первого ряда, от второго, от третьего. Быстро сменили ленту, и повторили. Хватит пока: 500 пуль улетели попусту, а могли бы в мясо… К мишеням поскакали наиболее недоверчивые зрители и побежали ашкеры с ведром и палкой, которой, обмакивая в бычью кровь, будут отмечать пробоины. Смотрю: задерживаются почти у всех чучел – значит, хорошо попали. Еще десяток любопытных поехал посмотреть. Наконец, насмотрелись, подъехали к расу и о чем-то с ним разговаривают. Между тем ашкеры сняли два десятка чучел, погрузили их на мула и повезли поближе. Я пошел посмотреть, как их расставляют в круг. Отсчитал количество шагов и положил палку – это будет рубеж для метания. Метатели рядом ждут. Спросил у переводчика, все ли помнят. Сказали что все. Попросил их повторить порядок действий – вроде помнят. Выкрутил взрыватели и попросил бросить в центр круга из чучел со словами – «выдернул кольцо, бросаю». Все сделали правильно, сбегали за гранатами, я их снарядил и через переводчика сказал – сначала бросает один, потом другой. Посмотрел на раса, подняв руку, тот махнул платком – мол, начинай! Отослал Стрельцова на 15 сажен и дал команду. Первый метатель выдернул кольцо и бросил прямо в центр. Хорошо! Теперь второй – пошел. Что такое? Граната не взорвалась, а я ведь видел, что он ее бросил. Спросил – где кольцо? Так и есть – этот растяпа не выдернул от волнения кольцо и бросил как есть. Пошли искать гранату. Вот она родная, лежит с колечком. Сказал ашкеру: «Бери гранату и давай по новой пошли, бросим», а он не хочет, побледнел, дрожит от страха, думает, что сейчас рванет. Я подошел поближе, посмотрел и так и сяк – кольцо на месте и не выпадет. Поднял гранату и пошел на рубеж. Подошел Стрельцов, объяснил ему, что своей рукой могу не добросить.

– О чем разговор, Александр Павлович, – давайте я брошу, – эка, какое дело, ну, сробел солдатик, с кем не бывает.

– Ну, тогда с богом, Иван Парфенович! – и я демонстративно остался на месте.

Стрельцов спокойно выдернул кольцо и запулил лимонку прямо в центр чучел, все грохнуло штатно.

Я опять поднял руку, в знак того, что показ окончен. Рас махнул мне рукой, – мол, подойди. Я оставил возле пулемета Стрельцова и пошел к «гостевой трибуне» – то есть, пригорку, застеленному коврами с ковровыми же подушками. Меня стали о чем-то спрашивать, но больше про пулемет, к счастью, никто не заметил заминки с гранатой, наверно решили, что так и нужно.