Господин изобретатель

Мы вернулись на Полянку и застали привезенные из "Мюра" коробки аккуратно сложенными в кабинете — Настя с Прохором постарались, только гирю и гантели не стали поднимать наверх. Лиза стала открывать коробки, чтобы убедиться, что ничего не потеряли и ничего не забыли положить. Вроде, все заказанное оказалось на месте. Одежда перекочевала в платяной шкаф в коридоре — Генриху пришлось уплотниться со своим гардеробом. Лизе все нравилось (а как же, я, в основном, пользовался ее советами, только каскетку и пальто выбрал сам), она заставила меня примерить костюмы и повертеться перед ней (о, женщины!), но мне почему-то это нравилось, хотя в нашем мире я терпеть не мог ходить в "одёжные магазы" всех сортов. Был вызван и Генрих, которому был продемонстрирован я в качестве эталона элегантного молодого человека и было сказано безапелляционным тоном, что скоро последует и его визит в "Мюр", так как его гардероб устарел и нуждается в обновлении. Генрих на это недовольно пробурчал что-то типа "посмотрим". Все же дядюшка и тётушка у меня прикольные, как принято было говорить в мое время, но надо избавляться от несвойственных этому времени словечек и жаргонизмов. Однако, я отметил, что, действительно, мое и Сашкино сознание слились и получился какой-то третий индивид. Это я заметил, подписывая бумаги на доставку (расплачивался я наличными, так что, слава Богу, никаких счетов подписывать было не надо) — подпись у меня оказалась какая-то средняя. Лиза хорошо знала Сашкин почерк и обратила на это внимание, на что я ответил, что после травмы головы тоже заметил, что почерк слегка изменился (а вот навыки старой орфографии остались — спасибо Сашке, хотя было бы хорошо и его почерк сохранить — он у него был просто каллиграфический, со всякими виньетками-завитушками). Видимо, это очень ценилось чиновниками-крючкотворами (может, они поэтому так и назывались, хотя, скорее всего, нет, по другой причине, называемой бюрократией и способностью творить крючки, иначе говоря, тормозить дело без подношения).

Наконец, все было разобрано, примерено, и я был отпущен восвояси. Лиза занялась присмотром за приготовлением запоздавшего сегодня обеда, тем более, что Настя уже сходила на базар и принесла всякой вкусности, судя по поднимающимся из кухни запахам. Периодически снизу звонил Прохор, вызывая хозяина: это означало, что пришел важный клиент или человек принес сложный рецепт, с которым аптекарскому помощнику не все ясно.

Я улучил момент и перехватив Генриха, попросил его зайти в кабинет для решения денежных вопросов. Там я передал ему его четыре тысячи, добавил свои три и попросил отдельно положить в сейф наши шесть тысяч как капитал Лаборатории. Генрих поблагодарил и сказал, что у него есть кое-какие наброски плана и он готов после обеда обсудить их со мной. Также я рассказал ему о встрече в кофейне и мы решили подумать, что говорить завтра газетчикам.

Итак после обеда мы сели в кабинете, Генрих достал свои выписки и начал рассказывать.

Он предложил провести исследование трех популярных анилиновых красителей: индиго, ализарина и фуксина на предмет возможного синтеза. В журналах были приведены не структурные (как я рисовал ему синтез Зинина), а обычные химические формулы, например, ализарин как C₁₄

H₈O₄, из чего можно было понять, что это более сложные, чем анилин молекулы. Так что придется повозиться, лучше было бы нанять одного-двух химиков.

— Давай пока одного, чтобы двое там не мешали друг другу, нам еще нужно выработать какой-то алгоритм поиска (вот я загнул, а слово-то это здесь в ходу?), но Генрих вроде не удивился. — Лучше того парня наймем, что пурпурный краситель синтезировал. Тем более, нам еще деду краску готовить и его мастеров обучать.

Тут Генрих стал рассказывать о том, что решил посмотреть синтез желтого красителя, получение которого было описано еще в журнале 1863 г. Автор — немецкий химик Юлиус Вильбранд, получил его нитрованием толуола. Толуол — вещество простое, как карболовая кислота, только вместо гидроксильной группы ОН у него метильная СН3 в том же положении. С этой задачей Генрих справился легко, также путем нитрования азотной кислотой ввел группу NH2 и получил бледно желтый аморфный осадок. Генрих стал рыться в более свежих журналах, но ничего про нитрирование толуола не нашел, исчезло вообще его упоминание как красителя, вроде и не было такого вещества. Тогда он, зная, что желтое окрашивание дает азот, попытался увеличить количество азотных групп в молекуле, но это ему не удавалось, пока он не добавил серной кислоты и олеума для удаления воды, нагрел раствор до 70° Цельсия и получил в итоге красивые желтые кристаллы. Теперь он хочет мне их продемонстрировать:

— Вообще-то, для удаления воды и избытка кислоты можно и выпарить кристаллы над спиртовкой, я уже попытался сделать это с аморфным порошком, но тут догадался взять олеум.

— И слава Богу, Генрих, ты хоть знаешь, что ты сотворил?