Господин изобретатель

Беда, как всегда, случилась внезапно. Когда Саша учился на первом курсе университета, отца привлекли к суду по делу о торговле контрабандной мануфактурой. Были задержаны греческие контрабандисты, поставлявшие в Одессу мануфактуру партнерам отца и он попал под подозрение за сбыт запрещенного товара незаконного происхождения. Пусть ничего не удалось доказать, Павел Иванович так и остался свидетелем по делу, не перейдя в разряд обвиняемых, но репутация и здоровье были подорваны, и через год отец скончался от сердечного приступа. Дела стал вести старший сын Иван, который, так же, как и отец, окончил коммерческое училище, но получалось у него не очень. Кроме того, для покупки товара отец брал деньги под залог и для возвращения долга пришлось продать две лавки из трех, продать дом и один из флигелей, в другом флигеле и проживала сейчас семья Саши.

Во время учебы Саша давал уроки, принося домой около 15 рублей в месяц, семья жила совсем небогато, если не сказать, бедно — торговля в единственной оставшейся лавке шла вяло, да еще очередной взнос в гильдию предстояло платить — около полутора тысяч рублей, а то понизят в статусе до третьей гильдии. Хотя Иван, видя, что Саше пришлось оставить службу у поверенного, заявил, что сделает для поправки здоровья брата все, и, если надо, пошлет его на лечение в "санаторию" и оплатит любых докторов, но это было попыткой загладить вину, денег на лечение не было. Случившийся одновременно у нас удар по голове у Саши был "заслугой" старшего брата, давшему субтильному братцу затрещину, от которой тот упал и приложился о косяк двери, потеряв сознание. Сашка, конечно, был сам отчасти виноват, обозвав старшего брата тупицей, но рука у Ивана тяжелая, а мозгов, и правда, немного. Иван испугался, что убил брата, закричал, сбежались домашние, к счастью, в гости пришли Генрих с Елизаветой, они оказали какую-то помощь, приложили лед, который принесли с ледника в подвале, и позвали врача. Иван же почти сутки простоял на коленях перед иконой, моля за брата.

Вот такая мне досталась семейка, теперь дождемся, когда реципиент пробудится от наркотического сна.

Глава 2

Двое в одной коробочке или беседы попаданца с хроноаборигеном

Я почувствовал, что Саша проснулся. Была ночь, в доме тихо, в кресле дремала Елизавета и только теплился огонек лампадки перед иконой. Я обратился к Саше:

— Как ты? Голова не болит?

— Нет, только есть хочется.

— Это хорошо, значит, ты пошел на поправку, но Лизу мы пока будить не будем.

— Хорошо, шеф. А как там, в будущем-то? И что за авиакосмическая медицина?

— Да по-всякому, в будущем-то. Авиа — это от авиации, воздухоплавание по-вашему, только воздушные шары летят по воле ветра и медленно, а металлические самолеты — это аппараты тяжелее воздуха, военные и гражданские, летают со скоростью до 3–4 тысяч верст в час и даже больше и могут пролететь половину земного шара без посадки. А космос — это межпланетное пространство. Авиакосмическая медицина помогает людям привыкнуть к условиям таких полетов и обеспечивает работоспособность пилотов, управляющих такими аппаратами.

— Здорово, значит, у вас летают к другим планетам?

— Пока люди высадились только на Луну, а беспилотные аппараты-автоматы были на Луне, Марсе и Венере, один даже вышел за пределы Солнечной системы. Кстати, Россия первой успешно послала и вернула обратно человека в космос в 1961 г.

— Шеф, выходит, вы были офицером воздушно-межпланетного флота?

— Можно сказать и так, только здесь мои знания никому не нужны, воздушного флота пока нет, первый аэроплан полетит в САСШ[1] только в 1903 г. и всего на 15 сажен. Капитан 1 ранга Можайский в России на двадцать лет раньше построил большой аэроплан с паровой машиной, только он не полетел — мощности машины не хватило.

— А кто у вас сейчас царь? И какой год?

— А царя, Саша, у нас нет. У нас выборный президент, ну, как здесь в САСШ. Была революция и Россия стала республикой (это я предварил вопрос: а куда делся царь, зачем травмировать мальчика). Год 2020-й от рождества Христова. А здесь, как я понял, 1889-й?

— Да, разница более чем на век с четвертью. А война будет?

— Будет, Сашенька, за эти 130 лет еще много войн будет и я хотел бы, чтобы их было меньше и меньше русских людей погибло. Ты мне поможешь в этом?

— Конечно, шеф, можете располагать мной.

— Мы и так одно целое, не знаю, надолго ли, все же есть надежда, что я как-то вернусь в свое время. А теперь отдохни, тебе еще сил набираться надо. Хотя постой, похоже, Лиза проснулась, попроси чего-нибудь поесть.

— Лизонька, дай что-нибудь покушать, очень хочется.

— Конечно, милый Саша, сейчас принесу тебе бульона с пирожком.

После того, как мой реципиент съел на радость Лизе три пирожка с мясом, запив чашкой бульона, и стаканом сладкого некрепкого чая, его опять сморил сон. Сквозь полузакрытые веки я смотрел на кроткую Елизавету — ее некрасивое лицо светилось радостью, вдруг она улыбнулась, впервые за это время, и я понял Генриха — чудесным образом дурнушка превратилась в принцессу.