Как-то раз Габриэль Мани упомянул, что из Иерусалима в Беер-Шеву он ездит через Хеврон. Яэль сказала, что эти места, где дорога проходит через арабские деревни, очень опасна. Но он уверял, что жители деревень миролюбивы и он не видит причин не сокращать таким образом путь. Он рассказал, что однажды остановился там у бензоколонки, разговорился с арабами, и они предложили ему купить лошадь. Но в начале осени 1987 года в машину господина Мани бросили камень, и он признал, что Яэль была права: через Хеврон ездить не стоит. Тем не менее, добавил он, эта дорога его чем-то очень привлекает.
ДИАЛОГ ВТОРОЙ
Ираклион, 1944
Ираклион, Крит, 1 августа 1944 года, вторник, вторая половина дня.
Беседуют Эгон Брунер и Андреа Заухон.
Эгону Брунеру
двадцать два года. Он родился в 1922 году в поместье возле Фленсбурга, земля Шлезвиг-Гольштейн. Отец — Вернер Заухон, мать — Мариетт Брунер.Адмирал Вернер Заухон (род. 1861), один из прославленных немецких командиров времен первой мировой войны (особо отличился в сражениях на Балтике), и его жена Андреа потеряли в 1916 году единственного сына Эгона — он погиб в окопах Вердена. Вначале они думали усыновить ребенка одного из родственников, но эти надежды не оправдались — младенец, которого они себе присмотрели, скончался вскоре после появления на свет. Тогда, находясь на грани отчаяния, они решили после долгих колебаний, но с обоюдного согласия, что молодая служанка по имени Мариетт Брунер, сирота, принадлежащая к семейству, которое уже много лет верой и правдой служило роду Заухон, тайно родит ребенка адмиралу.
Этот продолжатель рода сохранит определенную связь с матерью и, являясь ее незаконнорожденным сыном, будет носить фамилию Брунер, но воспитание он получит в семье Заухон "с прицелом на усыновление" и после того, как ему исполнится двадцать один год, сможет получить часть наследства, если, конечно, окажется достойным этого.