Господин мертвец. Том 1

Не успев толком сообразить, что делает, Дирк метнул зажатый в левой руке кинжал. Он ни в кого не целился, и кинжал, повинуясь лишь вложенной в бросок слепой силе, зазвенел по противоосколочному козырьку блиндажа, никого не задев. Безумный поступок, враз лишивший «висельника» половины арсенала. А ведь у него был шанс хотя бы попытаться наколоть на острие фойрмейстера, который таращился на него, сбитый с толку и безмерно удивленный… И только увидев, как французские солдаты вдруг проворно бросаются наземь, словно по ним ударила дюжина пулеметов, Дирк понял, что этот бросок, продиктованный слепым инстинктом, спас его. Французы, конечно, решили, что это была граната. Мало кто из них желал получить полный живот осколков. В грязь бросился даже фойрмейстер, не опасаясь запачкать свой магильерский мундир.

Дирк закричал что-то нечленораздельное и, размахивая молотом, устремился вперед, как, должно быть, сотни лет назад бросались в безрассудную атаку готы, вандалы или франки[56], внушая смертный ужас превосходящим силам противника одной лишь своей решительностью и натиском. Он знал, что пройдет не меньше полуминуты, прежде чем остальные «висельники» проберутся вслед за ним. А значит, действовать надо немедленно, используя момент. Перед яростью ревущего мертвеца, заляпанного кровью, может дрогнуть самый бесстрашный магильер.

Раскрутив над головой молот, Дирк обрушил его на затылок ближайшего солдата, который попытался схватить его за плечо. Он намеренно вложил в удар больше силы, чем требовалось, и не пожалел. Голова француза лопнула, как мягкая сочная ягода в пальцах, окатив ближайших к нему своим содержимым. Кто-то закричал от ужаса, и Дирк с мрачным удовлетворением подумал, что к подобному они не были готовы. Когда видишь мертвеца с оскаленным лицом, который крушит головы направо и налево, требуется мужество – больше мужества, чем для того, чтобы нанизать на вертел раненого пленника.

Спрятавшийся за перегородкой француз попытался достать Дирка короткой булавой. Ее шипастый боек, напоминающий морского ежа, пронесся перед лицом Дирка, он даже успел почувствовать запах сырой земли и коррозированного металла. Угоди такая штука ему в висок, как наметил француз, тоттмейстеру Бергеру пришлось бы подыскивать нового мертвеца для взвода «листьев». Длинные шипы пробивали кости не хуже, чем пятьсот лет назад. Дирк ударил француза рукоятью молота снизу вверх. Не тот удар, которым можно убить, но француз наказал сам себя, попытался дотянуться своей булавой до Дирка еще раз. Траектории оружия на краткий миг сошлись – и стальной еж, коротко звякнув, отлетел и вонзился в живот своему же хозяину. Француз оглушительно заорал, приседая на покачивающихся ногах, но Дирк уже забыл про него, устремившись дальше. Он должен был добраться до фойрмейстера, прежде чем тот вновь высвободит чудовищную силу, уничтожившую штурмовую команду Крамера.

Зенитная установка справа от Дирка вдруг ожила, крутанувшись на своем поворотном круге, разворачивая в его сторону грозную спарку из двух «Гочкиссов». Наводчик за бронещитком проворно наводил свое оружие, ловя Дирка в круглый глаз секторного авиационного прицела. Дирк подумал, не метнуть ли в него молот, но за его спиной раздался короткий басовитый рык «Ирмы». По зенитной установке словно прошлись невидимые когти чудовищной силы, вышибая из нее искры вперемешку с черными фонтанами крови. Бронещиток смяло и отшвырнуло в сторону, «Гочкиссы» слепо уставились стволами в небо, самого стрелка вместе с сиденьем разрезало пополам.

А потом французы очнулись и навалились на нападавших со всех сторон. Дирк потерял из виду фойрмейстера, тот остался где-то за спинами солдат. Синие мундиры обступили Дирка со всех сторон, и натиск их был достаточно силен, чтобы остановить его, пусть даже на время. Но времени у него и не было.

– Юльке! Штейн! – крикнул он, уходя от чьего-то штыка, скользнувшего опасно близко к шее. – Сюда! Тиммерман – прикрывай!

Тиммерман выпустил еще одну очередь, на этот раз поверх голов наседающих французов. Он-то понимал, что шальная пуля, ударившая Дирка в спину, выпотрошит его. Но это немного помогло, оглушенные слепой яростью «Ирмы», лягушатники немного сбавили натиск. Но отказываться от своей добычи они не собирались. Дирк отмахивался молотом, держа его обеими руками. Он старался прикрыть в первую очередь голову, и пока у него это получалось. Траншейные ножи, кастеты, кистени, штыки, самодельные дубинки и шестоперы клацали и звенели совсем рядом, и каждый раз Дирк успевал парировать удар или отстраниться хотя бы на ладонь. Его собственные удары были редки и пущены наугад. В завязавшемся бою, который выглядел беспорядочной свалкой, да и был ею, не оставалось даже подобия изящества. Даже основы рукопашного боя здесь были бесполезны. Не было противника, не было позиций, выпадов или контрударов. Было лишь мельтешение чужих лиц перед глазами, неяркий блеск стали, запах чужого пота и хриплое прерывистое дыхание. Такое не показывают даже инструкторы на занятиях по штыковому бою.