Господин посол

Сегодня воскресенье. Барриос распорядился сделать привал в десять часов утра в посёлке Мансанарес, чтобы присутствовать на мессе в маленькой часовне. Его сопровождали два офицера. Валенсия остался возле часовни, он беспокойно расхаживал из стороны в сторону и с нетерпением посматривал на часы.

За Барриосом, Валенсией и Пабло я наблюдаю с особым вниманием. Первый как будто постоянно находится в мистическом трансе. Когда к вечеру мы прибыли в Санта-Мария-де-ла-Сьерра, иностранные корреспонденты окружили его, чтобы сфотографировать и получить интервью. Валенсия в таких случаях всегда исчезает. Его можно принять за тень Барриоса, но тень эта гораздо более значительна, нежели личность, которая её отбрасывает. Это кальмар, который прячется. выпуская тёмную жидкость. И всё же Валенсия. без сомнения, подлинный творец этой революции, или, вернее сказать, её генеральный директор. Он никогда не покидает генерала. Вступает в разговор в самых необходимых случаях, но делает это очень скромно, ненавязчиво. Он устанавливает время интервью, просматривает фотографии генерала и осуществляет самую строгую цензуру всего, что пишется о революции и её вожаках.

Пабло Ортега чувствует себя всё более подавленным по мере нашего приближения к Серро-Эрмосо. Я спросил его сегодня, окажет ли столица сопротивление. Он ответил, что не думает. "Это будет прогулкой в правительственный дворец. Скоро мы получим сообщение, что в столице идут уличные бои и что несколько батальонов правительственных войск примкнули к нам". Я понимаю, что заботит Ортегу: в Серро-Эрмосо его мать, его дом, его друзья, его прошлое... И могила его отца.

26 октября. Мы всего в тридцати километрах от Серро-Эрмосо, с возвышенности уже видна столица, её дома, белеющие в зелени. В десять часов утра Барриос принял делегацию повстанцев в походной, грязной и пропотевшей одежде. Они пришли сообщить, что столица только что пала. В основном это люди из народа и студенты. Они рассказали, что сражение, длившееся двое суток, было ожесточённым, с обеих сторон имеется много убитых и раненых. Барриос слушал молча. И когда Валенсия спросил: "Где Каррера?", глава делегации ответил: "К несчастью, ему удалось добраться до аэропорта и на собственном самолёте улететь в Сьюдад-Трухильо". Барриос не сдержал раздражённого жеста, а Валенсия воскликнул: "Неужели никому из вас не пришло в голову, что прежде всего надо захватить аэропорт?" - "Мы пытались, но были отброшены с большими потерями". Валенсия продолжал спрашивать: "Вам известно, кто бежал с диктатором?" Повстанцы переглянулись, помолчали, и наконец один из них ответил: "Члены его семьи, и может быть, кое-кто из генералитета". Валенсия задумался. "Но как ему удалось бежать, если правительственный дворец был окружён?" - "Из дворца Каррера бежал на вертолёте. В аэропорту его прикрывал отряд правительственных войск, пока самолёт не поднялся в воздух. У нас же самолётов не было, и мы не могли преследовать беглецов".

Снова помолчав, Валенсия спросил: "Кто командовал обороной аэропорта? Полковник Сабала?" Студент покачал головой. "Дон Габриэль Элиодоро Альварадо. Он же возглавлял гарнизон столицы. Сабала давно сдался." - "Габриэль Элиодоро убит?" - "Он был ранен в сражении за аэропорт и взят в плен нашими солдатами". Глаза Валенсии заблестели: "Позаботьтесь хорошенько о нём и о Сабале! Они не должны умереть, ибо нам не нужны мученики. Этих мошенников, как и других преступников, будет судить народный трибунал. Об их чудовищных преступлениях узнает весь мир, и они будут расстреляны как бандиты, а не как невинные жертвы!"

"Невероятно! - сказал мне Пабло, когда мы остались одни. - Я-то воображал, что Габриэль Элиодоро в Европе... Вот не думал, что он способен на такую верность! Чем её объяснить?" - "Я журналист и должен сообщать только факты. Моим шефам не очень-то нравится, когда я пытаюсь их анализировать..."

Мигель Барриос позвал Пабло, чтобы продиктовать ему первое воззвание главы народного революционного правительства к гражданам Сакраменто и всего мира. В течение двух часов они работали в доме, где разместился штаб колонны. Роберто Валенсия, как обычно, находился тут же и по ходу дела вставлял свои замечания: "Слишком возвышенно. Об этом пока рано говорить. Не стоит дразнить или успокаивать какую-либо страну или экономическую группировку. Пусть остаются в неведении... По-моему, воззвание не должно содержать более двухсот слов".

Сегодня вечером прибыли делегаты бригад Пуэрто Эсмеральды, Лос-Платанос и Парамо, принимавшие участие в штурме Серро-Эрмосо. Они собрались, чтобы обсудить обеспечение охраны порядка и подготовку вступления Барриоса и его войск в столицу, которое намечается на завтра.

Ночью Роберто Валенсия отправился в Серро-Эрмосо с членами студенческих делегаций, представителями населения и офицерами революционных отрядов.

27 октября. Перед рассветом Валенсия, не спавший всю ночь, явился за Барриосом, который тоже глаз не сомкнул.