Господин посол

- Морено предоставил полную свободу всем партиям, выпустил из тюрем политзаключённых, ликвидировал цензуру для газет, распорядился провести расследование деятельности прежнего правительства и потребовал, чтобы Каррера и его компаньоны, министры и протеже объяснили правосудию и народу происхождение своих огромных состояний. Едва начались расследования, генералиссимус, который до сих пор чувствовал себя уверенно, сел в свой самолёт и бежал со всей семьёй в Доминиканскую республику, попросив убежища у кума Рафаэля Леонидаса Трухильо. Угарте последовал его примеру. А Габриэль Элиодоро остался в Серро-Эрмосо, прикрываясь авторитетом тестя и главным образом рассчитывая на свою изворотливость... Он уподобился зверю, который прикидывается мёртвым, почуяв опасность - и выжил.

- Избавившись наконец от своих врагов, - язвительно проговорила Гленда, - Морено с головой ушёл в социализацию страны, не так ли?

- На мой взгляд, он прежде всего ориентировался на средние слои и народ, когда лишал привилегий крупную городскую и сельскую буржуазию и старался установить социальную справедливость.

- Социальная справедливость - одна из фраз, к которым любят прибегать коммунисты.

- Вы ошибаетесь, мисс расистка.

Глаза девушки сверкнули.

- Моя фамилия Доремус.

- А моя - марксист.

- Вам следовало бы меньше пить.

Пабло нравилась горячность девушки, ему даже захотелось поцеловать её, однако он лишь улыбнулся.

- Во время своей эмиграции Каррера несколько раз ездил в Европу, где останавливался в лучших отелях, обливая грязью Морено и называя его "лакеем Москвы". Но обычно он жил в Санто-Доминго, затевая заговоры и подготавливая своё возвращение. Габриэль Элиодоро тоже не дремал, помогая куму, чему нисколько не мешал демократический режим доктора Морено.

- Надеюсь, вы не будете отрицать, что это так называемое либеральное правительство было явно антиамериканским?

- Буду! Доктор Хулио Морено учился в Гарвардском университете и любил вашу страну, даже преклонялся перед нею. Но он действительно распорядился лишить некоторых привилегий компании "Шугар Эмпориум" и ЮНИПЛЭНКО.

Пабло снова поднялся и налил себе остатки шампанского.

- Слушайте дальше, - сказал он, сделав большой глоток. - К концу мировой войны Соединённые Штаты предоставили Сакраменто кредит более чем в пятьсот миллионов долларов. Уступив соблазнительным предложениям нью-йоркских фирм, наша армия, военно-воздушные силы и флот вдруг обнаружили, что им совершенно необходимо приобрести крейсер, три эскадренных миноносца, несколько самолётов, танков и зенитных орудий. В общем, сами понимаете: нью-йоркские дельцы просто хотели всучить нам излишки вооружения, заключив сделку на огромную сумму. Морено наложил вето на это предложение, вызвав недовольство со стороны военных кругов Сакраменто. Кроме того, он навлёк на себя гнев влиятельных коммерсантов, которые собирались нажиться на этой махинации... Американские дельцы, финансировавшие наиболее крупные сакраментские газеты, требовали открыть кампанию против правительства, что было немедленно выполнено. Дон Панфило Аранго-и-Арагон тоже вступил в игру. С церковных амвонов священники произносили проповеди, направленные против Морено, даже называли его антихристом. А в конце 1951 года войска наёмников высадились в различных пунктах побережья: Пуэрто Эсмеральде, Лос-Платанос, Оро Верде и Соледад-дель-Мар... Во всех этих местах федеральные гарнизоны, предварительно сагитированные заговорщиками, примкнули к захватчикам, войска стягивались к Серро-Эрмосо, где оставался Морено с горсткой верных ему людей: солдатами, простолюдинами и студентами. Габриэль Элиодоро, возглавивший пятую колонну внутри столицы, первым ворвался в правительственный дворец. Конец драмы вам известен.

- Морено покончил с собой.

Пабло пожал плечами.

- Это вопрос спорный. Он погиб, но от своей ли собственной руки, или от руки врагов, неизвестно. Доктор Грис, с которым я недавно беседовал, склоняется ко второй версии.

Гленда была растеряна и ошеломлена своей неудачей. Неужели Пабло смеётся над нею? Но зачем ему это? Если нет, то можно ли верить тому, что он рассказал?

Пабло допил вино. Желание вновь поднялось в нём, снова мелькнула соблазнительная мысль опрокинуть Гленду на софу. Чтобы избавиться от этого наваждения, он заговорил: