Госпожа Ким Чжи Ен, рожденная в 1982 году

«Эй, ты» – так всегда говорила Ча Суньг Юн, когда была пьяна. У него приподнялись волосы на затылке, словно по ним пробежали электрические волны. Притворяясь, что ничего не заметил, Дай Хунь стал уговаривать жену прекратить эти шутки. Чжи Ен, поставив пустую банку на стол, отправилась в спальню и легла рядом с дочкой, даже не почистив зубы перед сном. Она мгновенно заснула. Дай Хунь взял еще банку пива и залпом выпил ее. Что это была за шутка? Чжи Ен напилась? Ею завладел злой дух или что-то в этом роде, как показывают по телевизору?

На следующее утро Чжи Ен вышла из спальни, потирая виски. Она не помнила, что произошло накануне вечером. С одной стороны, Дай Хунь с облегчением решил, что она просто выпила лишнего, но с другой – это нехороший признак. К тому же Дай Хунь не мог поверить в то, что она напилась до умопомрачения – она выпила всего одну банку пива.

Но после этого вечера начали происходить странные вещи. Чжи Ен начала посылать письма, испещренные смайликами, чего никогда не делала раньше. Она начала готовить блюда вроде костного бульона или джап-чой, которые не любила и никогда раньше не готовила. Дай Хуню казалось, что он не узнает свою жену. А они прожили вместе три года, и два года до свадьбы встречались. За эти годы они пережили вместе много разного и очень бережно относились друг к другу. А теперь его жена, которая даже успела родить ему прелестную дочку, похожую на них обоих, по временам казалась вовсе не похожей на его жену.

Все эти неприятности достигли критической стадии в доме родителей Дай Хуня во время праздника Чхусок. Дай Хунь взял в пятницу отгул, и они всей семьей в семь утра на машине выехали в Пусан. Они приехали уже после пяти вечера, и Дай Хунь, уставший от долгой дороги, заснул после обеда с родителями. До рождения дочки они, путешествуя куда-то далеко, подменяли друг друга за рулем. Но теперь всегда водил он. Малышке не нравилось сидеть в автомобильном креслице, она постоянно плакала и визжала в нем, а у Чжи Ен лучше получалось ее успокаивать, отвлекая игрушками и угощением. Пока муж спал, Чжи Ен помыла посуду, выпила чашку кофе и вместе со свекровью отправилась за покупками для праздничного стола. Вечером женщины вместе сварили бульон, замариновали свиные ребрышки, сварили овощи, часть из которых заправили специями, а часть заморозили, вымыли и почистили морепродукты, нарезали овощи для фритюра, накрыли ужин, поели и убрали со стола.

Весь следующий день с утра до ночи Чжи Ен со свекровью жарили и тушили овощи и рыбу, готовили фритюр, запекали ребра, лепили и варили на пару сонпхен и периодически накрывали стол для очередного угощения. Остальные члены семьи Дай Хуня разговаривали, смеялись и угощались только что приготовленной праздничной пищей. Бабушка с дедушкой были в восторге от Джи Вон, не могли от нее оторваться, и ее детские гримаски вызывали у них приступы умиления.

На следующий день был Чхусок. Поскольку за соблюдение всех родовых традиций отвечал кузен из Сеула, семья Дай Хуня была в этот день относительно свободна. Все долго спали и ели то, что было приготовлено накануне. После того как посуда была вымыта и убрана, приехала сестра Дай Хуня, Джан Су Хунь, с семьей. Она была на два года моложе Дай Хуня и на год старше Чжи Ен и жила в Пусане с мужем и двумя сыновьями. Родня ее мужа жила здесь же. Поскольку их семья как раз отвечала за соблюдение родовых традиций, Су Хунь сильно устала в эти праздники. Она должна была готовить ритуальную пищу и выполнять обязанности хозяйки, принимая бесчисленных гостей. Едва ступив на порог родительского дома, Су Хунь, утомленная, рухнула на диван. Чжи Ен и ее свекровь сделали суп таро на мясном бульоне, сварили рис, пожарили рыбу, заправили овощи для салата и накрыли к обеду стол.

Когда со стола убрали, Су Хунь достала принесенные с собой для Джи Вон разноцветные платья, юбочки, заколочки и носочки с кружевами. Она с удовольствием наряжала Джи Вон, надевала ей носочки и закалывала заколочки, приговаривая: «Ах, если бы у меня была дочка» и «Девочки лучше всего». Чжи Ен в это время нарезала яблоки и груши, которые уже никто не ел, все были абсолютно сыты. Когда она принесла сонпхен, только Су Хунь взяла один попробовать.

– Мама, ты что, сама делала сонпхен?

– Ну конечно.

– Мама, ну я же просила тебя не готовить. Вообще-то я должна была раньше сказать, но и бульон не надо было варить. Можно же купить в магазине. Зачем мучиться и готовить столько еды? Мы же даже не исполняем родовые традиции. А так у вас с Чжи Ен получилась куча работы.

На лице матери отразилось неодобрение.

– Что такого трудного в приготовлении еды для своей семьи? Близкие проводят время вместе, готовят и едят. Разве не в этом сам смысл праздника?

Она повернулась к Чжи Ен и спросила:

– Чжи Ен, скажи, разве у тебя было много работы?

Щеки Чжи Ен покраснели, выражение лица смягчилось, а глаза потеплели. Дай Хунь встревожился, но прежде чем он успел что-то сказать или вывести жену из комнаты, Чжи Ен заговорила: