Госпожа Клио. Заходящее солнце

Коснувшись, наконец, ее тела, Володя вдруг почувствовал, что конечности разом онемели. Он камнем уходил на дно, не в силах сопротивляться. Девушка погружалась вместе с ним, и Володя увидел, что вместо ног у нее хвост, а лицо, то ли исказила вода, то ли оно сделалось таким мертвенно бледным, с вылезшими из орбит глазами; тело ее начало распухать, приобретая совершенно жуткий вид. При этом она еще умудрялась говорить. Володя не знал, как это могло происходить в толще воды, но отчетливо слышал ее голос:

– Ты загубил столько невинных жизней! Я уже давно за тобой охочусь, но ты не хотел замечать меня. Зато теперь ты будешь гнить на дне, и целые поколения рыб смогут питаться твоей плотью. Ты все возместишь, все возместишь…

– Господи помилуй!.. – выдохнул Володя, выпуская изо рта пузырьки воздуха…

Очнулся он на берегу, давясь от кашля и выплевывая противную, воняющую бензином воду. Перепуганный Коля, мокрый и дрожащий, стоял рядом, не зная, чем еще помочь.

– Ты живой? – спросил он, будто не веря своим глазам.

Володя вновь зашелся в кашле, доказывая, что живой.

– Ты что, с ума сошел?! Куда тебя понесло? А если б я не проснулся? Тут ям, знаешь, сколько? Затянет, и не найдут.

Володя боязливо оглянулся на зеркальную гладь реки.

– Меня русалка на дно уволокла, – прохрипел он.

– Твою русалку зовут „белой горячкой“!..

– Русалку зовут Русалкой, – Володя попытался подняться.

– Понятно. „Клинья“ по полной программе, – Коля сокрушенно покачал головой, – ладно, пошли по стаканчику, да будем донки проверять. Может, Русалка твоя попадется.

– По стаканчику давай, а донки сам проверяй, если хочешь.

– Типа, рыбалка не удалась, – Коля вздохнул, наполняя стаканы. Володя смотрел на жидкость и думал, сумеет ли влить ее в себя, или привкус бензина будет преследовать его постоянно, вызывая рвотный рефлекс? Он боролся, но чувство преодоления собственной слабости пребывало в зачаточном состоянии. Никогда в жизни он не пытался пользоваться им, и теперь, когда желания пришли в несоответствие с возможностями, окончательно растерялся.

Коля давно уже выпил и побрел к реке, а Володя продолжал держать стакан, словно гипнотизируя его, но ничего не получалось – животный страх оказался сильнее. Володя медленно, все надеясь на чудо, вылил водку в траву и стал укладывать вещи.

Нина не ожидала увидеть мужа так скоро, да еще трезвым. Разом пропали все гневные слова, которые она обычно произносила после его возвращения, а новые, с непривычки просто не лезли в голову. Но окончательно ее сразило, когда, даже не пообедав, он взял инструменты и направился в туалет.

Больше всего Володя боялся, что из канализации появится Русалка и снова начнет вещать ему о загубленных жизнях, причем, рыбья жизнь окажется самой незначительной в списке…»

– Это что за фигня? – Клио подняла удивленный взгляд, – чем ты тут занимаешься? Кому это нужно?

– Не знаю… оно как-то само… – пробормотал Женя – он действительно не мог объяснить, откуда что взялось.

– Само? Ты забыл – у тебя есть работа! Думаешь, писать книги – это вдохновение? Поменьше слушай классиков. Им можно говорить все, что угодно – после того, как они создали свои шедевры! Конечно, им хочется казаться неординарными, озаренными знамением свыше, но это, в первую очередь, труд. Тяжкий и ежедневный! Уж я-то знаю!.. – вид у нее был настолько воинственный, что Жене сделалось стыдно за свое творение.

– Это так, типа, порыв души… – предположил он робко.

– Да кому она нужна, твоя душа? – отрезала Клио, – забудь о ней! Работать надо! Понимаешь, работать, а не сопли жевать!.. – она принялась вырвать из тетради исписанные листы, с садистским выражением лица превращая их в кучу маленьких бессмысленных квадратиков, – я слишком много на тебя поставила, чтоб терпеть глупости! – пояснила Клио, закончив работу, – садись и пиши – материала теперь у тебя достаточно, – она вышла, громко хлопнув дверью.

Жене потребовалось целых две сигареты, чтоб мало-мальски прийти в себя, но каша, булькавшая в голове, так и не застыла до приемлемой кондиции. Жизнь, где утро, в конце концов, плавно сползет в вечер; где ночь крадет немного времени, чтоб дать силы для нового утра; где можно просто гулять по городу, бесцельно, но радостно глазея по сторонам, и делать массу приятных глупостей – еще пять минут назад все это выглядело органично и естественно, а тут вдруг стало бесить своим убожеством. Женя почувствовал, что должен именно сейчас расставить полотна и взяться за работу – только тогда все у него получится, и стены, потеряв плоскую ограниченность, раздвинутся до далеких гор, а на кухне, вместо водопровода, зашумит река…