Госпожа Смерть возвращается

Поднялся в будущую мастерскую, зажег светильники и, усевшись прямо на пол, быстрым движением разорвал конверт и зажмурился. Приоткрыв один глаз, он резко подался вперед, рассматривая синеволосую девушку с яркими глазами, с нежно-розовыми губами и очень милым, чуть ли не детским лицом.

Она была по-своему красива, таких в их стране точно не было – светлая кожа, нежные черты лица. Но в тоже время яркая, хрупкая и задумчивая. А глаза…

Король драконов лег на спину и положил снимок себе на грудь, понимая, что эту девушку не примут. Если подчиняющиеся ему люди еще и будут склонять голову в поклоне, то родственники, которые безудержно совали свой нос куда не следует, в словах не постесняются. И как быть в этой ситуации король, действительно, не знал.

Три дня у него было в запасе, что за это время можно сделать? Разнести замок, казнить всех и перестать так широко улыбаться. Правда, сделать с этой дурацкой улыбкой Торд ничего уже не мог. Предсказывая междоусобную войну, он чувствовал, как внутри клокочет его зверь. Пару свою он оценил по достоинству, то чувство, которое наполнило все тело мужчине – тому виной, а теперь не только сам король, но и его вторая сущность готовилась к противостоянию. Один против большинства. Хоть впору идти в соседнее государство, кланяться в ноги Райху и просить помощи. Но это будет только на крайний случай, пока же он попытается сам разобраться во всем и со всеми.

Глава 2

Лидия

В день, когда я познакомилась с удивительной женщиной, пообещавшей мне новую жизнь, я не спала. Сначала боялась скандала от матери, но его неожиданно не последовало. Более того, Виктория сообщила, что хозяйка сего царства ушла к себе сразу после приезда, неважно выглядела и была крайне взволнованной, но от помощи врачей отказалась. Эх, мне бы, как благодарной дочери, спуститься и проверить ее, но руки не поднимались открыть замок двери, а ноги не желали слушаться. Всю ночь, что я просидела в комнате, провела с тонким альбомом в руках, коих у меня было очень много. Там я безудержно рисовала только одного человека – мужчину с портрета. И каждый раз любовалась своим творением.

Мужчина был – загадочным, колоритным. Только по одному лицу было понятно – жестокий и даже суровый, глаза смотрели на меня строго. И мне бы испугаться, да глупое сердце заходило в восторге.

Под утро я уже знала каждую его морщинку на лице и могла нарисовать образ загадочного незнакомца, чьего имени даже не знала, наизусть. Запоздало вспомнила о том, что мне необходимо собрать вещи – самые нужные и необходимые, но – дилемма! – что брать с собой совершенно не знала.

К завтраку я так и не спустилась, металась по комнате, сжимая голову руками.

– Что за паника? – рядом со мной появилась та сама женщина.

– А? – только и смогла из себя выдавить, широко распахнув глаза.

– Госпожа Смерть и богиня некромантов к вашим услугам, – она шутливо улыбнулась и уселась в мягкое кресло у окна. – Ну, что за паника?

– Я не знаю, что с собой брать, – все же выдавила из себя, стараясь не думать о том, как эта женщина смогла очутиться в самом защищенном поселке нашего региона и в самом охраняемом доме.

– Бери то, что душе угодно, – махнула рукой женщина, – муж твой будущий богатый до безобразия, так что его казну можно потрепать.

Я немного покраснела, но все же кивнула.

– Я возьму все для рисования, – зачем-то сказала я.

– Бери, я тебе потом карандаш подарю – особенный.

– Это какой? – у меня их дома было много, всякий разных, особенных.

– Узнаешь, но тебе он точно понравится.

Смерть еще раз осмотрелась, ободряюще мне улыбнулась и исчезла. Я же непроизвольно опустилась на пол и прижала ладошки к сердцу, которое было готово выпрыгнуть из груди.

– Ты мне тут давай не паникуй, – раздался голос, – а то придется более выносливую партию искать. Мир, знаешь ли, довольно жесток и непредсказуем. К нему нужно привыкнуть, подстроиться или частично изменить под себя. Ибо прогнут так, что позвоночник сломается. Ты еще раз подумай, а надо ли оно тебе?

Думала не особо долго, достала из шкафа свои многочисленные чемоданы и стала тщательно складывать вещи. Пусть муж и сможет мне все купить, но часть инвентаря для творчества повезу с собой, одежду тоже возьму. Все платья, которые были куплены мамой, пусть останутся висеть. Мне много не нужно, я не прихотливая и возьму то, что сама себе заказывала. Да, намного дешевле, да не так изящно, зато мне очень идет. Отдельно уложила свою большую косметичку, некоторые украшения и даже как-то растерялась. В дорогу я была готова отправиться хоть сейчас, а не через три дня.

Вздохнув, все же затолкала часть вещей под кровать, несколько чемоданов вернула в шкаф и только потом собралась с силами и вышла из комнаты, которая была для меня больше тюрьмой, местом, где нужно отсидеть свое наказание, где мне не нравилось совершенно все – начиная от люстры, заканчивая цветом обоев.

Мама уже сидела в столовой и, держа чашку двумя пальцами, пила свой остывший и невкусный чай.

– Ты сегодня поздно, – даже не посмотрев в мою сторону, сообщила она.