Госпожа удача

Штурмовую команду для следующей атаки Шеин приказал сформировать из ветеранов турецкой кампании. Отправил на крышу высотного дома снайперов — подавить вражеские минометы. Собрать, по возможности, всех раненых — доносящиеся с передовой стоны и вопли не способствуют укреплению боевого духа.

Волынский-Басманов, прибывший на место, схватился за голову.

— Кто уполномочил вас начинать боевые действия, Шеин?! Вы с ума сошли? Присоединение к СССР одобрено Думой, это мятеж!

— Я действую строго по уставу, сэр. По уставу, который предписывает мне начинать боевые действия по «Красному паролю».

— А вы не задумывались, кто передал этот пароль? Напрасно, милостивый государь, напрасно! У кого есть полномочия для его передачи? Я скажу: у Верховного Главнокомандующего. Главком Павлович был… изолирован еще днем, начальник Главштаба — тоже. По боевому расписанию командование принял Чернок, но Чернок был убит, и теперь главком — я. А я такого приказа не отдавал!

— «Красный пароль» был передан из Москвы, сэр… — тихо сказал адъютант.

— Молчать! — резко обернулся к нему Василий Ксенофонтович. — Молчать, пока вас не спросят. Дисциплину забыли?! Мы должны думать не только о себе, Шеин, но обо всей нашей стране, о России. Да, господа, о России, которой вновь угрожает кровавая гражданская война. Ибо в сложившейся ситуации наши действия нельзя назвать иначе как «мятеж».

— Возможно, — холодно ответил Шеин. — Но уже поздно что-либо менять.

***

— Уходить нужно, товарищ майор… — сказал ефрейтор Зимин.

— Спасибо, ефрейтор, я как-нибудь сам решу, что нам делать. Можете идти.

Беляев высоко оценил мужество и прекрасную подготовку Зимина, одного из шестерых посланных на разведку и одного из двоих вернувшихся, принесшего самые полные сведения. Он был даже готов представить Зимина к награде, но не собирался выслушивать от него советы и замечания. Даже правильные.

Действительно, надо было уходить. Помощь не придет, это ясно. В штабе дивизии или ничего о них не знают, или там свои проблемы.

Но куда уходить? Где прорывать кольцо окружения? Первоначальным планом было снестись с двумя другими батальонами, ударить одновременно, соединиться и уходить в Саки, к авиабазе.

Вернувшиеся разведчики принесли невеселые вести: два других батальона уже не окружены, а разбиты и захвачены в плен. Беляки кругом, их полно, они тоже подтащили минометы и орудия, и если еще не стреляют, то лишь потому, что чего-то ждут.

Беляев нутром чуял, что сейчас ему предложат сдачу. Он посмотрел на изящный телефонный аппарат, украшение стола, и, словно разбуженный его взглядом, телефон зазвонил.

— Майор Беляев слушает.

— Полковник Волынский-Басманов говорит. Товарищ майор, как вы себе представляете свое положение?

— Не дождетесь.

— Через сорок минут завершится эвакуация прилегающих районов, и вы будете атакованы.

— Зачем вы мне это рассказываете?

— Странный вопрос, товарищ майор. Это мой родной город, я не хочу развалить его до фундамента, пытаясь вас отсюда вытурить или убить. Уходите лучше сами.

— А вы будете нас ждать на дороге?

— Майор, мне очень жаль, но у вас нет выбора, — крымский комдив бросил трубку.

Сука, подумал Беляев. Зачем он позвонил? О моменте начала штурма, видимо, не врал: эвакуация мирных жителей действительно шла полным ходом, и собственные подсчеты майора показывали, что все будет закончено в пределах часа. Но трудно было представить, чтобы враг врагу звонил исключительно по доброте душевной. Хотя… Этот комдив, насколько его помнил Беляев, тот еще жук. Вполне в его характере и на елку влезть, и яйца не ободрать. На случай если победит Союз — он всеми силами содействовал и предупреждал. На случай, если победит Крым (если хоть на полсекунды допустить, что такое возможно) — он стремился избежать жертв и разрушений.

Беляев вспомнил нервный тон князя и решил ему поверить.

***

— Вы хорошо подумайте, ребята, — сказал Верещагин. — Мне здесь, по большому счету, никто не нужен. Это мое дело и мой приказ.

— Твоя тройка не вернулась? — спросил майор.

— Вернулась, и я снова ее услал. От Гурзуфа сюда ведет дорожка, по которой БМД не пройдут, а вот их машины проползти могут вполне. Князь там сделает маленький обвальчик.

— Значит, так, — сказал майор. — Мы отходим по U-29. Глеб нас прикрывает. Если все нормально, догоняете нас. Верещагин, ты дурака не валяй, отходи с Глебкой. Ну ее на хрен, вышку эту.

Старлей кивнул.

— Я тоже получил такой приказ, — сказал он. — Мои ребята готовятся к отходу.

— От кого ты получил такой приказ? — слегка офонарел майор.

— Товарищ майор, мы постоянно держим связь со штабом своей бригады в Симферополе. По обычному телефону.

Майор и Глеб переглянулись. Майор постучал кулаком себя по лбу.

— Вот дубина-то, а? — сказал он. — Старлей, где у вас тут аппаратец?

Аппаратец не пригодился: трубка молчала.

— Отключили станцию, — сказал Верещагин. — Поздно, но соображают.

Белобрысый Кашук все ковырялся в аппаратной — наверное, разносил там все напоследок. Потом он задраил двери на кодовый замок.