Гость

В отличие от Четвёртого, для призыва этого Бедствия мне требовалось прочесть заклинание практически полностью. Если верить легенде, то оно воплощало пламя, порождённое Демиургом для уничтожения неудачно получившегося мира. В неё я предпочёл не верить, но факт того, что этот огонь не был обычным, отрицать нельзя.

Тень, настолько насыщенная, что её невозможно было осознать, столкнулась с океаном синего пламени, выжигающим даже магию и пространство. Грани в этом месте больше не будет, мир от неё уже избавлен. Я её просто спалил.

Пока огонь столкнулся с тьмой, я пылающей кометой рухнул на Герцога и попытался его убить. Со стороны, на фоне двух бушующих стихий, наше столкновение заметно не было, но на деле оно оказалось самой важной частью сражения. Именно от исхода этого противостояния зависел конец всей битвы.

Это оказалось… Унизительно. Иного эпитета подобрать невозможно. Раздор не был сильнее, не был быстрее или ловчее. Но я просто разбился о его технику и пошёл на дно подобно кораблю, налетевшему на скалы.

Герцог сражался как я. Его рукопашный бой мягок и текуч. Не удивлюсь, если он сам или его современники этот стиль и придумали. Но Раздор был несравнимо опытнее. Во время сражения с ним я чувствовал пропасть в миллиарды лет. Он видел меня насквозь и знал каждое моё движение. Это подавляло.

Я сражался с Энальданом, который сильнее меня раза в два и раздавит без особых проблем, если придёт в своём настоящем теле. Одолел Первого. Чувствовал пробирающую до дрожи силу Девяти, что являются стражами Перекрёстка и сильнейшими из известных мне богов. Но никто из них не подарил мне подобных ощущений. Я мог представить победу над каждым. Пусть через много лет, пусть с помощью тысячи артефактов и уловок, а также при наличии достойной поддержки, но мог.

Раздор для меня предел. Гора, на которую невозможно забраться. Я не могу вообразить своей победы в сражении с ним. Прорыв позволил выйти в мир едва ли даже десятой части истинной силы этого существа. И даже такая малость оказалось непреодолимой стеной.

Любой мой удар сталкивался с защитой. Каждая из моих жалких попыток что-то изменить давилась в зародыше. Он просто игрался. Развлекался.

А ещё, Герцог бил по ауре. Некоторые в её существование просто не верят, иные считают воплощением души, кто-то называет явлением, присущем лишь магам. Истина, как обычно, где-то посередине. Аура, безусловно, существует. Душа на неё однозначно влияет, транслируя через этот неизученный аспект бытия эмоции и много чего ещё.

Лишь единицы могли работать со своей аурой. Некоторые расширяли, усиливая все аспекты восприятия и совершая количественное усиления, пропуская через магическое тело значительно больший объём магии. Обратным подходом было сжатие до размеров тела, усиливающее концентрацию. Я изучал оба и действовал исходя из ситуации, почти никогда свою ауру не затрагивая. Этого просто не требовалось.

Раздор работал не только со своей, но и чужой. Бил по точкам наибольшей чувствительности и концентрации, как я всегда концентрировался на наиболее уязвимых местах человеческого тела, которые можно поразить без особых усилий. Он дестабилизировал мою магию и натурально заставил её дрожать, постепенно переходя в доминацию.

Был ли я способен на манипуляции с чужой аурой? Нет. Это несравнимо более высокий этап развития.

Попытавшись разорвать дистанцию, я вновь наткнулся на пропасть. Он меня просто не отпускал. Ни на мгновение не отставал, непрерывно атакуя и видя насквозь каждое моё движение. Предел. Ещё никогда я не видел его столь отчётливо.

Исторгнув из себя огромную волну чистой и всепожирающей силы, я на мгновение всё-таки сумел отбросить Герцога и извлёк из хранилища накопитель. Тот, что исчерпал ради восстановление давно павшего мира. Мой шанс стать чем-то большим, который, по словам Раздора, был упущен совершенно зря.

Крохи, оставшиеся на дне бездны, в которую я каждый спокойный день сливал всю свою магию. Песчинка в возможной пустыне. Полагаю, заполнить его до прежнего состояния мне не удастся никогда. Разве что высосать какой-нибудь мир.

Лишь песчинка. И этого хватит.

— Акселератор. — Я заменил руну заклинанием. Мир замедлился, а накопитель раскрылся…

* * *

Почти погасшее синее пламя поднялось до небес и в клочья разорвало пожирающее его тьму, а Целитель упал на колени, что заметил лишь кинувшийся к нему Дуэлянт. Остальные были слишком поглощены зрелищем противостояния двух стихий, от которого мир трещал по швам. Хранитель сдержал своё слово и в этот раз даже переборщил, умирая слишком уж звонко.

— Дружище, ты… — Де Вивара прервал сам Целитель, поднявший на него мутный взгляд и начавший бубнить себе под нос.

— И не останется более наследника, способного принять трон. Пшеничные поля осыпятся прахом и луну пожрёт извечная тьма. В это время явится спаситель, ставший самым большим несчастьем для своего мира. Он сумеет открыть путь и найти затерянный в безвременье ключ. Жертва величайшего обернётся ничем и падёт барьер, отделяющий вселенную от кошмара…

— Старик…