Гостья из Зазеркалья

– Смотрите, – она извлекла из сумки красную книжицу, распахнула и издали показала Темочкину. С такого расстояния прочитать, что написано в удостоверении, не представлялось возможным даже человеку с хорошим зрением, а наш доктор был близорук.

Трюк был рассчитан на то, что Аркадий Семенович постесняется подойти ближе или попросить передать удостоверение в руки.

Подождав секунду-другую, Алина закрыла и спрятала липовое удостоверение в сумку. Сработало!

– Продолжим разговор?

– А можно поинтересоваться, почему вас интересует состояние здоровья этого пациента? – спросил Темочкин. – Впрочем, какая мне разница. Меньше знаешь, лучше спишь.

Алина нахмурилась, такая постановка вопроса шла вразрез с нашим стремлением впутываться в чужие истории.

Темочкин взял со стола папку, нашел медицинскую карту Громова и стал ее перелистывать.

– Вам как излагать: популярно или можно пользоваться медицинскими терминами? – после пятиминутного молчания спросил он.

– Лучше популярно, – попросила я.

– Как хотите. Громов – не мой пациент. Я в отделении недавно, но если верить медицинской карте, дела у него не ахти какие. Он носит в голове опухоль достаточно большого размера. Прооперировать ее можно, но есть ряд противопоказаний, которые сведут на нет даже мастерски сделанную операцию.

– А медикаментозно эту опухоль вылечить нельзя?

– Лечим, замедляем рост с помощью определенных препаратов, но она все равно растет. Не помогло ни облучение, ни химиотерапия. Хуже всего, что начались необратимые изменения в коре головного мозга. Болезнь сопровождается нервными срывами и приступами агрессии. Приходится колоть ему успокоительные препараты.

– И как долго он так проживет?

– От месяца до полугода, возможно, больше. Не знаю, я его не наблюдал.

– Н-да, неутешительную картину вы тут нам нарисовали. А кто лечащий врач Громова? – поинтересовалась я.

– Профессор Красногоров. Его по субботам в отделении нет, – предупредил очередной наш вопрос Темочкин и, немного подумав, добавил: – Если честно, я немного удивлен, почему Громова положили в психиатрическое отделение, а не в онкологию? Хотя… Если разобраться… Кто бы ему там припадки лечил? А здесь у него отдельная палата, спецобслуживание. Его возят на процедуры в онкологический центр. Что еще нужно обреченному на смерть человеку?

– А почему Громова нельзя навещать? Разве он постоянно пребывает в агрессии?

– Кто сказал, что его нельзя навещать? Вчера, например, его проведывала супруга.

– Кто?

– Жена, Лидия Громова. Незадолго до ее прихода у него случился приступ, ему поставили капельницу. Она посидела, посмотрела на него спящего и ушла.

– А когда она приходила? – спросила я.

– Приблизительно в три часа дня.

Я перевела взгляд на Алину. Та покачала головой – не могла это быть Громова. Громова в это время находилась дома вместе со Степой.

– Вы уверены, что это была жена? Вы сами ее видели, можете описать?

– Стройная блондинка, с короткой стрижкой, – для наглядности Темочкин даже показал на пальцах, какой длины были у той женщины волосы.

– А какая на ней была одежда?

– Этого я вам не скажу. Внизу у нас гардероб. Посетители оставляют там верхнюю одежду. В отделение они могут войти только в халатах.

– А мы можем сейчас пройти к Громову?

– А смысл? Вчера и сегодня ему ставили капельницу. В данный момент он находится в глубоком сне.

– Хорошо, мы зайдем в другое время. У нас к вам большая просьба, Аркадий Семенович, как только жена Громова появится в отделении, позвоните нам, – с этими словами я вырвала из блокнота листок, написала на нем номер мобильного телефона и протянула Темочкину.

– Ну, хорошо, – пожал плечами Аркадий Семенович, – Увижу – позвоню.

Мы простились с Темочкиным и вышли из ординаторской.

– Может, хоть глазочком посмотрим на Громова? – предложила Алина, косясь глазами на дверь в отделение.

Мы подошли к двери и приоткрыли ее. Не тут-то было – чтобы попасть в отделение, надо было миновать пост дежурной медсестры.

Я посмотрела на дородную тетку в белом халате и с первого взгляда поняла: такая не пропустит. Дежурная медсестра сидела за столом и откровенно скучала: от нечего делать изучала плакат «Как уберечься от стрессов», вывешенный на противоположной стене.

Алина попыталась не заметить стража отделения и проскочить по коридору, но та остановила ее громким окликом:

– Куда?

– К Громову.

– Только с разрешения заведующего отделением.

Алина хотела во второй раз применить липовое полицейское удостоверение и уже полезла за ним в сумку, но я схватила ее за руку и тихо произнесла:

– Не надо. Эта со скуки выведет нас на чистую воду. Будем права качать, эта дама вызовет санитаров, нас выставят на улицу, и нашему расследованию в клинике придет конец.

Алина со мной согласилась и отступила. Подойдя к машине, мы возобновили разговор.

– У тебя есть соображения насчет того, кто посещает Громова? Однозначно это не Лика Громова.

– Не Лика, точно.

– У меня идея! – воскликнула Алина. – А что, если нашей Степе устроиться на работу в отделение?

– Да ты что! Кем? У нее же образования медицинского нет.

– А какое нужно образование, чтобы горшки выносить?