Гостинец из будущего

   Вышедший из подъезда Антон недобро посмотрел на Гогу, и тот, наглый, как паровоз, отчего-то вдруг смешался.

   Присутствующий при сём Марьяж потихоньку хихикал. Именно он, высунувшись из своего тайного пространства, сделал подножку Толяну. Любил он эту кутерьму, эту неразбериху, эту катавасию. Именно он шепнул на ухо Гоге "зарэжу". Как раз в тот момент, когда Антон угрюмо посмотрел на Гогу. Сыграл, так сказать, роль внутреннего голоса.

   Ревадзе сделал гордое лицо и удалился стремительным шагом.

   Антон помог Толяну подняться. Ох и тяжел же был парниша. Ремизова с Буханкиным, несколько помятые, встали сами...

   В казино в затрапезном и пьяном виде не пускали, но был еще один вход, о котором знали только свои, куда уверенно направился Толян. Здесь, в недрах сверкающего здания, имелись залы с рулеткой, а также комнаты для любителей картишек. Сюда допускались лишь свои, кого знали в лицо, поскольку именно здесь крутились основные капиталы. И требования к трезвости тут не были такими драконовскими. Напротив, пребывание в пьяном виде даже приветствовалось, ибо в пьяном угаре кураж особенно силен. Что же касается смокинга с бабочкой либо костюма с бабочкой, то что за оттяжка при галстуке, который напоминает о намыленной веревке? Главное, чтобы кошелек был при себе. И желательно покруглее.

   Толяна, который бросил: "Эти папурики-бабурики со мной", - пропустили беспрепятственно, Ремизову с Буханкиным тоже, а вот Антона остановили. Уж больно взгляд у него был честный. Честный и революционный, горящий, как у Павки Корчагина.

   Два мордоворота на входе лениво велели открыть дипломат. Антон, пожав плечами, открыл, вынул оттуда СПП и наставил одному из них в брюхо. Сделал он это настолько быстро, что мордовороты не успели и пальцем пошевелить.

   - Шутник, - сказал тот, кому пистолет смотрел в живот.

   - Не положено, - пробасил другой.

   Антон немедленно перевел СПП на него.

   - Под вашу ответственность, кореш, - сказал первый мордоворот уже более любезно. - Я вижу, вы не под кайфом. В порядке исключения. Не горячитесь, прошу вас.

   После чего оба посторонились, пропуская Шепталова, который на ходу убрал СПП в дипломат.

   В уютном зале с объемными обоями, освещенном настенными светильниками, кроме стола с рулеткой имелись еще несколько столов с выпивкой и закуской. Здесь курили, но вентиляция была настолько хороша, что дым мгновенно вытягивался. Присутствующих при этом овевал легкий ветерок.

   В зале было человек пятнадцать - худых и пузатых, пузатых больше. Все были одеты достаточно просто, все уже были выпивши. Едва в зал вошел Антон с дипломатом, к нему из соседнего помещения бегом направились трое в джинсах и майках, загорелых, с внушительными бицепсами, с разноцветной татуировкой на плечах.

   - Стоп, - сказал Толян спокойно. - Это мой гость из Аджарии. Лучше его не злить.

   Тройка затормозила в паре метрах от Антона, а один из седых пузанов, по кличке Мефодий, важно изрек:

   - Твой гость - мой гость. Отвязка, братва.

   Троица вернулась в свою комнату.

   Минут десять Ремизова с Буханкиным наблюдали за игрой, потом Зинаида попросила у Толяна деньги. Тот выдал ей тысячу долларов. С собой он на всякий случай прихватил сорок тысяч - уж играть, так играть.

   Всякий на месте Антона принялся бы на халяву опустошать заставленный яствами стол и курить дорогие сигареты, но он, непьющий и некурящий, страдающий в душе от того, что приходится проводить время с контрой, стоял и смотрел, как крутится колесо и как шарик, пометавшись в противофазе, занимает свою лунку.

   Новеньким фантастически везло. Уже через полчаса при весьма крупных ставках Ремизова с Буханкиным имели в своем активе пятьдесят тысяч долларов. Даже Антона, который поневоле болел за своих, распирало от гордости. Гордость эта, кстати, была особого рода, она была замешана на чувстве удовлетворения от того, что свои, черт с ними, что они фарцовщики, обчищают сказочно богатых паханов. И тем это было неприятно, ибо фарт всегда был их уделом. Деньги что? Деньги тлен. Главное - фарт, везуха.

   Следует, однако, внести ясность в происходящее. Система у Ремизовой с Буханкиным конечно же была, и именно она на старте начала приносить плоды, но нипочем бы нашим фарцовщикам не удалось выиграть и десяти тысяч, не вмешайся в игру Марьяж, у которого был свой интерес. Нырнув под стол и выйдя там на физический план, он оттуда руководил колесом и шариком, заставляя выпадать те номера, которые звонким голоском заказывала обольстительная Зинаида.

   - Ты кого сюда привел? - не один уже раз спрашивал Толяна седой Мефодий. - Я у тебя эту ягодку покупаю на ночь, кореш.

   А сам не отрывал глаз от распирающего майку бюста Ремизовой.

   - Уже куплена, - односложно отвечал Толян. - Извините, папа.

   Ясное дело, что папой Мефодий Толяну не приходился. Это было вежливое обращение к более старшему, более опытному, занимающему высокий пост в правительственных кругах коллеге.

Глава 10. Матиус Фраст