Государь поневоле

Я осторожно заглянул за дверь. На лавке у дальней стены в пол-оборота ко мне сидело двое мужчин. Один был мной сразу опознан как дьяк Зотов, наставник Петра, а вот второго я смог узнать, только подключив память носителя. Черноволосый, в красивой одежде, отличавшейся от традиционных среди придворных шуб и кафтанов, царский спальник не выглядел ни испуганным, ни озабоченным последними событиями. Его уверенная поза на лавке разительно контрастировала с напряженным обликом Учителя. На дверь собеседники не смотрели.

— Олег, — отвечал Никите дядька Иван, названный Александром — не волнуйся. Я смогу в любой момент исчезнуть. Есть у меня и среди стрельцов верные люди. Ты лучше дальше расскажи, как учил Петра. Что такое ты ещё дал ему сверх программы, из-за чего он стал стрельцов резать?

Я окончательно уверился, что Никита и Иван "не пустые". В них точно попали люди с проекта. Неслышно я вступил в комнату и остановился у дверей. Увлеченные беседой мужчины этого не заметили.

— Я ничему боевому его не учил — отвечал Никита — ты ведь знаешь, Генерал просил меня стараться не влиять на события до его появления в 1690-м. Я царевича два года учил старославянской грамоте и исключительно по Писанию. Вряд ли основы арифметики и геометрии, что я дал царю этой зимой, могли на него так повлиять. Он в обморок, правда, падал, но вселенец в нём никак не проявился. С тех пор я за ним постоянно наблюдаю — обычный Пётр. А ножик ты сам ему повесил!

— Ножик! Кинжал, и хорошей дамасской стали! Он ведь сам попросил. — Иван помолчал. — Постой! Ты же рассказывал, что он тебе теорему Пифагора как-то по-особенному доказал.

— Но ведь после этого не было никаких изменений! Вселенец в любом случае прокололся бы. Каждую бытовую мелочь из подсознания не вытащишь. Себя вспомни. А теорема… Ну и что теорема? С его светлой головой мог и сам догадаться! Говорю, я был почти всегда с ним. Да и на причастии он был недавно. Мальчик мне сейчас очень доверяет, и я не хочу тревожить его странными вопросами. Ты, кстати, Петра после бунта видел?

— Нет, я не видел царя. Откуда сижу здесь тихонько, как мышь под веником. Да и это не важно. Пётр переживет смуту по-любому! Стрельцы, говорят, заметили, как он за мать вступился. Надеюсь и оценили. Олег! ТЫ под раздачу им не попади!

Удостовериться, что в Никите именно Олег Александрович, мне теперь труда не составило. В списке исследователей он точно был — это раз, манера преподавания его мне по школе знакома — это два, и только такой учитель как он мог за два года, преподавая в основном старославянскую грамматику и богословие, занять столь важное место в душе царевича. А Пётр, я это тоже чувствовал, был очень сильно привязан к своему наставнику. В дядьке же, скорее всего, был муж Лиды — больше на проекте я Александров не встречал. Определив имена вселенцев, я решил объявиться. Сделал ещё шаг в комнату и кашлянул. Иван и Никита одновременно повернулись ко мне.

— Государь? — дядька Иван вскочил и поклонился.

— Пётр, как ты вошел сюда? — Олег Александрович тоже поклонился, встав с лавки.

— Я искал тебя Никита. Да и тебя дядька Иван, наверное, тоже. Вы славянский шкаф не продаете? — Выдал я стандартный пароль всех попаданцев.

— ???!!! — легкий ступор у обоих. — О чем, ты государь? — хрипло, почти шепотом, спросил Иван Нарышкин.

"Так, странненько, неужели про десант не читали? По внутренней процедуре проекта форум ВВВ входил в круг рекомендованных ресурсов. Блин, но фильмы-то советские они должны помнить!"

Олег Александрович пристально смотрел мне в глаза. Я его взгляд и в школе неплохо держал, поэтому отводить свои глаза не стал.

— Кто ты? Николай Юрьевич?

— Нет! Не он. Я Дмитрий — аудитор. Объясните мне, что происходит! Олег Александрович, мы сейчас в прошлом или параллельном мире? — рискнул я "угадать" имя вселенца в дьяка.

— Дмитрий? — вскинулся Иван-Александр.

— Дмитрий, аудитор? — удивился Олег Александрович. — Какой аудитор? Откуда мое имя знаешь?

— Он приехал с нами на проект на предпоследнем шатле. — встрял Нарышкин — Помнишь, я рассказывал, что там зашевелились штатовцы — сменили инвестора и прислали нам проверяющего от него.

— Я учился у Вас, Олег Александрович, выпуск 87-го. — Пояснил в свою очередь я.

— Дмитрий… Дима… 87-й… Дима Мартов… Ты?

— Я! Вы помните меня до сих пор?

— Конечно, помню, Дима, не каждый десятиклассник у меня столько спрашивал по теории относительности, а потом ещё срывал уроки астрономии. Да и в классе ты один Дмитрием был. — Учитель улыбнулся. Немного непривычно было видеть его фирменную ироничную и грустную улыбку на бородатом лице дьяка.

Я прошёл сел на лавку напротив, сделав знак своим собеседникам тоже садиться. Внутри завозился Пётр. Видно было, что он хотел задать вопрос, но из-за моей блокировки это не получалось. "Подожди Петя, я объясню тебе потом всё".

— Ты когда проявился? — задал вопрос Иван (Александр). — Ты что, действительно стрельца пырнул?