Государь поневоле

"Ничего недолго им такая халява будет ломиться. Вот за церковью плац уже заровняли, да песочком отсыпали. В понедельник должны прислать форму, тогда и займёмся настоящей "потехой". Для начала строевой подготовкой — вспомним и школьную НВП. Оптимально было бы Ивана Нарышкина с Урала вытащить, уж он сумел бы нам настоящий КМБ устроить. Голицыну-то не по возрасту и статусу будет, поди, с пацаньём бегать. Но это всё мечты несбыточные. Добро ещё если Майор программу под текущие реалии напишет, а то моего военного опыта надолго не хватит" — размышлял я, оглядывая своё воинство.

По лицею или кадетскому корпусу окончательно так ничего и не решили. Пётр с измены слез только вчера при пушечной пальбе и я его вопросами не терзал особо. Пустили дело на самотёк. Ребёнка очень впечатлили Брюсовы ракеты. Мои объяснения, что это всё не серьёзно для настоящей войны, разбивались о стойкое "Хочу!" носителя. Пётр, примирившись с мои присутствием и поняв, что немедленное слияние не грозит, а я сильно давить на него не намерен, вовсю тестировал пределы моего терпения. Ну что ж, пришлось согласиться на развитие "огненных потех". Для себя объяснил это тем, что пока забавы с шутихами могут быть полезны для прикрытия работ по новым порохам. "Церковь алхимиков, конечно, не любит, но против пороха не возражает. Вот и побалуемся лет пять-семь. Технологии отточим, не привлекая особого внимания. А там уже разберёмся, с какой стороны пушки заряжать. Пока же пусть командует потешными сам царь. Надо будет, то чего делать подскажу, но лезть в управление не буду".

Собрал "робят" и представил им Брюса как главного фейерверкера. Некоторые начали нос воротить от "немца" — морды боярские, но большинство благосклонно восприняло нового фаворита. Пошли толпой смотреть, как строят рядом с Театральной хороминой, выбитой мной под учебное здание, большой барак под казарму. Потом пошли в церковь на короткую службу, а затем в сад, где на новой веранде нам приготовили обед. Совместная трапеза с царём считалась одной из высших привилегий на Руси. Поэтому, хоть я и был не старший царь, никто из потешных это пропустить не смел. "Детки" терпеливо ожидали, кого и куда я посажу за стол — кто сегодня будет сидеть по правую руку, а кто в дальнем углу. "Неужели не догадались, что я каждый день их просто по очереди меняю?"

Но сегодня порядок был слегка нарушен, т. к. я посадил рядом "немца". Глаз его заплыл основательно, губы распухли и язык после допроса у Ромодановского не поднимался. Но Яков, пока обедал, мужественно терпел боль и старательно не замечал презрительные взгляды на его простую одежду. Я с удовольствием отстранился от управления, позволяя Петру насладиться "обедом с соратниками". А ребёнок первым делом взял и отдал Брюсу свой кафтан! Вот стыдобища мне! Такой большой дядька, а не догадался, как поднять статус новому фавориту!

Обедали пока при помощи слуг. Блюда приносили общими порциями и разливали или раскладывали прямо в столовой. Есть начинали "от младших", то есть с дальнего конца стола. Потом, через ближний круг, доходила очередь и до меня. И так все три перемены блюд. Пили только квас или морс — здесь пока выбор оставил. Все "робяты" свои порции доедали полностью — отсутствие аппетита вызывало подозрения в умысле на отравление царя. Допивали квас тоже весь. Каждая перемена блюд и окончание обеда подстраивалась под царя. Кто не успевал, тот всё недоеденное оставлял на столе. Но это также вызывало подозрения у соседей — вплоть до злобного перешептывания.

После обеда я выводил свой "гадюшник" на прогулку до дальнего угла дворцовой территории, где после моей "истерики", в течение прошлых выходных, построили капитальный туалет типа сортир-сороконожка. По своей монументальности он превосходил все виденные мной деревянные сортиры — серьезные брёвнышки и тёсовая крыша делали его больше схожим с блокхаузом. А узкие оконца походили на бойницы. Внутри там тоже всё сделал капитально и без экономии места. Ведь знатным особам и "на точку" без слуги сходить зазорно. Следовательно, и время на оправку у них уходило достаточно много. Потом возвращались в сад по шатрам, где стояли походные кровати для послеобеденного сна. Шли по берегу каким-то слабым подобием строя.

На половине обратного пути, на небольшом холмике, стояло несколько знатных бояр. Видно приехали вызнавать у матушки про вчерашнее происшествие и теперь смотрят, как царь тешится. Они старательно кланялись царю, который намеренно их игнорировал. Я подглядывал за всем этим украдкой, не мешая Петру наслаждаться жизнью.

Уже пройдя придворных, я краем уха услышал презрительно-насмешливое: "Салаги!". Заставлять Петра останавливаться не потребовалась. Он сам крутнулся и всмотрелся, кто это там посмел открыто потешаться. Подошёл он к боярам и стал пристально всматриваться в лица, переходя от одного бородача к другому. Мне почему-то вспомнилась сцена из какого-то фильма про Павла Первого — прям один в один, только одежда другая.