Государь. С комментариями и иллюстрациями

На пути людей, подобных тем, что я здесь перечислил, встает множество трудностей и множество опасностей, для преодоления которых требуется великая доблесть. Но если цель достигнута, если царь заслужил признание подданных и устранил завистников, то он на долгое время обретает могущество, покой, почести и счастье.

К столь высоким примерам я хотел присовокупить пример более скромный, и думаю, что его здесь достаточно. Я говорю о Гиероне Сиракузском: из частного лица он стал царем Сиракуз, хотя судьба не одарила его ничем, кроме благоприятного случая: угнетаемые жители Сиракуз избрали его своим военачальником, он же, благодаря своим заслугам, сделался их государем. Еще до возвышения он отличался такой доблестью, что, по словам древнего автора, «nihim illi seerat ad regnandum praeter regnum»[2]. Он упразднил старое ополчение и набрал новое, расторг старые союзы и заключил новые. А на таком фундаменте как собственное войско и собственные союзники он мог воздвигнуть любое здание. Так что ему великих трудов стоило завоевать власть и малых – ее удержать.

Гиерон Сиракузский – военачальник, а затем правитель и царь Сиракуз, вступивший в борьбу с Пирром, когда тот пытался захватить города Греции. По другой версии Гиерон сначала был военачальником Пирра, а после его смерти захватил Сиракузы, а затем и принял царский титул. Во время правления Гиерона Сиракузы стали крупным культурным, экономическим и научным центром Средиземноморья, что в немалой степени было обеспечено дипломатическими талантами Гиерона, вступившего в союз с Римом.

После смерти Гиерона союз с Римом был расторгнут, что привело к захвату Сиракузского царства и разрушению города, во время которых был убит Архимед. Существует версия, что гибель Архимеда была целенаправленным действием, так как ученый отказался применить свои инженерные таланты на благо Рима и был уничтожен, чтобы не смог оказывать услуги врагам Рима.

Глава VII

О новых государствах, приобретаемых чужим оружием или милостью судьбы

Тогда как тем, кто становится государем милостью судьбы, а не благодаря доблести, легко приобрести власть, но удержать ее трудно. Как бы перелетев весь путь к цели, они сталкиваются с множеством трудностей впоследствии. Я говорю о тех гражданах, которым власть досталась за деньги или была пожалована в знак милости. Такое нередко случалось в Греции в городах Ионии и Гелеспонта, куда Дарий назначал правителей ради своей славы и безопасности; так нередко бывало и в Риме, где частные лица добивались провозглашения себя императорами, покупая солдат.

Через полторы тысячи лет тем же методом для утверждения своей власти пользовалась Золотая Орда, назначая правителей в подвластных землях. К примеру, в XIII–XV веках русские князья должны были иметь ярлык – письменное повеление или грамоту хана Золотой Орды на княжение.

В этих случаях государи всецело зависят от воли и фортуны тех, кому обязаны властью, то есть от двух сил крайне непостоянных и неприхотливых; удержаться же у власти они не могут и не умеют. Не умеют оттого, что человеку без особых дарований и доблести, прожившему всю жизнь в скромном звании, негде научиться повелевать; не могут оттого, что не имеют союзников и надежной опоры. Эти невесть откуда взявшиеся властители, как все в природе, что нарождается и растет слишком скоро, не успевают пустить ни корней, ни ответвлений, почему и гибнут от первой же непогоды. Только тот, кто обладает истинной доблестью, при внезапном возвышении сумеет не упустить того, что фортуна сама вложила ему в руки, то есть сумеет, став государем, заложить те основания, которые другие закладывали до того, как достигнуть власти.