Государственный переворот

Динамика военного противостояния со всей его парадоксальностью, «неконструктивностью» и «волнообразностью» образует горизонтальное измерение стратегии. Но любой конфликт разворачивается на нескольких уровнях, и боевые действия — это лишь одно из проявлений конфликта. Взаимодействие различных уровней противостояния — технического, тактического, оперативного, уровня театра военных действий и далее ещё более высоких уровней — задаёт вертикальное измерение стратегии. Стратегия — это сложная игра, с переходом с одного иерархического уровня на другой при взаимном рефлексивном управлении одного другим. При этом действия на самом нижнем «этаже» противостояния, в «горизонтальном измерении», могут эхом отдаваться на более высоких уровнях и предоставлять возможности и ресурсы для реализации манёвров на уровнях театра военных действий или дипломатических интриг — и всё это охватывает и удерживает в себе большая стратегия[129].

Хорошо продуманная диверсия на уровне дипломатических интриг или информационная атака могут свести на нет ваше военное и техническое превосходство. Удачная бомбардировка, уничтожившая крупный и укреплённый населённый пункт противника, в случае реализации им продуманного информационного манёвра, усиленного провокациями, может привести к политической и экономической блокаде вашей страны со стороны мирового сообщества. Грамотно организованный прорыв незначительного по размерам, но манёвренного и хорошо подготовленного подразделения в тыл более сильного противника может дестабилизировать всю его армию. А удачно проведённый государственный переворот во властных структурах врага может отменить саму необходимость ведения против него боевых действий.

На уровне большой стратегии ситуация усложняется не только по причине разрастания масштабов действия. Здесь существенно увеличивается число субъектов действия, вовлечённых в ситуацию. Если для военного противостояния на уровне театра военных действий обычно предполагается наличие двух противоборствующих сторон, то на уровне большой стратегии в противостоянии задействованы как минимум три стороны, а чаще — все страны, имеющие свои интересы в данном регионе, даже если они находятся в другом конце земного шара.

Другой отличительной чертой большой стратегии является то, что противостояние охватывает не только период открытых войн, но и мирное время. С точки зрения grand strategy мир — это только период временного отсутствия войны, война со знаком «минус». Если внутренняя политика стран обычно ориентирована на мир и подчиняется, по словам Люттвака, «линейной логике производства», то внешняя политика — это всегда война, даже если страны декларируют мирное сосуществование. Войны могут носить открытый характер, приобретать форму «холодной войны» или войны без использования вооружения, когда используются экономические, торговые и дипломатические формы противостояния, но это противостояние всегда подчиняется «парадоксальной логике стратегии». И даже те страны, которые находятся в одном военно-политическом альянсе, всё равно вынуждены рассматривать друг друга как потенциальных противников в какой-нибудь будущей войне.

За последнее столетие изменились формы ведения войны, появились государства, которые не могут позволить себе вступить друг с другом в открытое противостояние (обладая существенным запасом ядерного оружия)[130], тем не менее от войны никто не отказался, в том числе и развитые западные страны. В статье 1990 года «От геополитики к геоэкономике: Логика конфликта, грамматика коммерции» (From Geopolitics to Geo-economics: Logic of Conflict, Grammar of Commerce) Люттвак пишет, что в будущем столетии (в XXI веке) большинство развитых и развивающихся стран будут вовлечены в новую форму противостояния. Об этом будет рассказано в следующем параграфе.

От геополитики к геоэкономике. Смена целей меняет структуру и логику метода

«От геополитики к геоэкономике: Логика конфликта, грамматика коммерции», 1990

«Угроза американской мечте: как остановить превращение Соединённых Штатов в страну третьего мира и как выиграть геоэкономическую битву за экономическое превосходство», 1993

«Турбокапитализм: победители и проигравшие в глобальной экономике», 1998