Государство и эволюция

Конечно, для морального оправдания таких экстремистских шагов необходима мощная идеология, прикрывающая тотальную экспроприацию собственности государством некими сверхпривлекательными утопическими лозунгами. Роль этой идеологии и выполнял социализм, провозглашавший, разумеется, не "огосударствление", но исключительно "обобществление" собственности и, как следствие, резкую гуманизацию всех социально-экономических отношений. При этом фактически как раз не отрицалось, что собственность будет принадлежать государству. Для того чтобы здесь перепрыгнуть через логическую пропасть и ухитриться поставить знак равенства между огосударствлением и обобществлением, нужна была определенная словесная эквилибристика – объявлялось, что само всемогущее государство при благодетельной диктатуре компартии каким-то чудом "отмирает".

Окончательная формула Ленина может звучать так:

социализм = политическая диктатура партии + государственно-монополистическая экономика + коммунистическая идеология. Поскольку это не механическая сумма, а синтез, то все части претерпевают изменение внутри единого общего контекста. Здесь уже не остается традиционного "империализма", хотя и загнивающего, но все-таки государственного капитализма, предполагающего рынок, частную собственность и т.д. Нет, здесь действительно возникает качественно новый строй, принципиально отличный от своих предшественников, – строй, где рынка в принципе нет.

Глава IV

Частная собственность номенклатуры

Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: упразднение частной собственности.

К.Маркс, Ф.Энгельс

Бюрократия имеет в своем обладании государство… Это есть ее частная собственность.

К. Маркс

I

История отношений между номенклатурой и номенклатурным государством, история их мучительных противоречий и отчуждения первой от последнего еще не написана. Но можно констатировать: строй был разъеден изнутри его собственным правящим классом. В свое время Маркс писал, что буржуазия "производит прежде всего своих собственных могильщиков". Коммунистическая олигархия сама стала могильщиком своего строя, впрочем, могильщиком расчетливом и корыстным, надеющимся обогатиться на собственных похоронах, точнее, превратить похороны своего строя в свое освобождение от него и рождение нового… тоже номенклатурного строя.

Проявилось это и в 1989-1991 годах. Я уже не говорю о том, что наиболее активная часть либерально-демократической интеллигенции ("прорабы перестройки") вовсе не относилась к числу диссидентов – в большинстве своем это, напротив, были люди, так или иначе связанные с властью. Но это как раз почти неизбежно при любой революции, которой предшествует революция духовная.

Гораздо важнее и нетривиальнее было то, что самые массовые отряды собственно номенклатуры – и хозяйственной и даже политической – вполне спокойно и достаточно сочувственно отнеслись к "антикоммунистической революции". Поэтому она и произошла так легко, бескровно и в то же время осталась "половинчатой", а для многих обернулась обманом их социальных ожиданий и надежд.

Ну и, наконец, совершенно очевидным стал характер номенклатурно-антиноменклатурной революции, когда все увидели, что именно номенклатура (и ее "дочерние отряды" вроде так называемого комсомольского бизнеса) прежде других обогатилась в ходе раздела собственности. Получили права гражданства термины "номенклатурная приватизация", "номенклатурный капитал" (и капитализм), "номенклатурная демократия".

В манихейском[43] сознании части нашего общества, пораженном "манией заговоров", возникли в связи с этим идеи мирового заговора номенклатуры, инспирированного, естественно, из Вашингтона и Тель-Авива ("Но чу! Катастрофа запланированная. Настоящий волчий сговор – за ним стояли триллионы США, процессу дали ход именно они"), вплоть до откровенно параноидального бреда про "агентов ЦРУ в Политбюро" и тому подобных галлюцинаций[44].

Однако настоящий анализ проблемы нам еще предстоит. В 1990-1991 годах у нас, безусловно, произошла мировая геополитическая катастрофа вне зависимости от ее оценки, со знаком "+" или "-". Она была неожиданной для большинства не только советских людей (включая диссидентов), но и для советологов. Так, в середине 80-х годов известные историки А.Некрич и М.Геллер писали: "Приближаясь к своему 70-летию, государство, рожденное в октябре 1917 года, завершает восьмое десятилетие XX века как последняя мировая империя. Над советской зоной – от Кубы до Вьетнама, от Чехословакии до Анголы – никогда не заходит солнце… Успехи системы очевидны". Именно таким было мироощущение Запада, панически боявшегося советской агрессии.