Государство и эволюция

Второй период: падение производства становится явным, так же как инфляция и рост цен. Экономические раны обнажаются, но с этого момента может начаться и лечение, а не "заговаривание". Да, жизненный уровень значительной массы населения продолжает падать, но ситуация уже меняется. Все более широкие круги населения начинают втягиваться в орбиту "полусвободного" рынка, у людей (особенно молодых, активных) появляется надежда, свет в конце тоннеля. Изменилась социальная ситуация: коммерческой деятельностью смогли заняться не десятки, не сотни тысяч "избранных", а миллионы, десятки миллионов. Именно тут зародыш не класса миллионеров, а настоящего среднего класса. Вот что нокаутирует "непримиримую оппозицию" – не дубинки ОМОНа, а "невидимая рука" рынка, пусть и зажатого, изуродованного, но все-таки рынка. Чисто хищническая, паразитическая, самоедская экономика госкапитализма (социализма) начинает меняться.

Анализ экономической динамики последних лет в России, других независимых государствах, сформировавшихся на базе союзных республик и восточноевропейских стран, приводит к парадоксальным результатам, которые, на первый взгляд, трудно объяснить. Производство упало резко и повсеместно. В то же время потребительский рынок, полностью разрушенный к началу реформ, наполнился. По данным бюджетных обследований, потребление многих товаров, обеспеченность ими домашних хозяйств выросли. Это видно и не вооруженным статистическим инструментарием взглядом по тому, как люди одеты, как увеличилось число легковых машин (отнюдь не только "мерседесов": так, например, в Москве в 1992-1994 годах число автомобилей увеличилось более чем в 2 раза), как недоступные ранее товары стали предметом массового потребления. Динамика производства как бы теряет связь г каждодневной жизнью людей.

В Белоруссии, проводившей политику медленного, "регулируемого" вхождения в рынок, падение промышленного производства меньше, чем в других странах, зато средняя зарплата здесь на лето 1994 года была 20 долларов в месяц. В Эстонии и Латвии, проводивших классическую "шоковую терапию", падение производства больше, а средняя зарплата соответственно 110 и 125 долларов.

В течение января 1992 – августа 1994 года в России, по официальной статистике, происходило крутое падение промышленного производства и на его фоне – медленный рост розничного товарооборота, реальных доходов населения, затем сбережений, позитивное сальдо торгового баланса, рост валютных резервов. В нормальных рыночных экономиках такого просто не может быть. Конечно, рассчитывать, что такая ситуация продлится долго, невозможно. Но во всяком случае поучительно разобраться в причинах парадоксальной ситуации 1992-1994 годов.

Крайнее, запредельное уродство социалистической экономики – вот что в какой-то мере облегчило процесс ее реформирования. Если уровень жизни древнеегипетского крестьянина и был как-то связан с успехами власти в строительстве пирамид, то лишь обратной зависимостью. Социализм довел масштабы бессмысленной с точки зрения благосостояния общества экономической деятельности до уровня, о котором не могли и мечтать архаичные восточные деспотии, поднял строительство промышленных "пирамид" на уровень технологий XX века.

Производство вооружений было техническим, экономическим и социальным стержнем социалистической промышленности, в то время как гражданский сектор был низведен до функции подсобного хозяйства ВПК. Именно оборонный сектор был крупнейшим потребителем высококачественных сталей, цветных металлов, химических продуктов, электронного оборудования. К концу 1980-х годов абсурдность происходящего уже бросалась в глаза: страна влезала в долги, правительство проматывало золотой и валютный запасы, потребительский рынок разваливался на глазах, снабжение продуктами питания все в большей мере зависело от импорта продовольствия и кредитов, которые коммунистические правительства униженно выпрашивали у Запада, а военно-промышленный комплекс продолжал готовиться к войне против всего мира.

Резкое сокращение производства вооружений не только позволило разорвать этот порочный круг и создать предпосылки экономического оздоровления, но и запустило механизм индустриального кризиса сверхмилита-ризованной экономики, сделав неизбежным болезненный процесс структурной перестройки изготовлявших вооружение отраслей производства.