Государство и революции

Впрочем, ведь и сама идея «юридического» международного осуждения нацизма какой-то очень уж скользкой получается. Выходит, до Нюрнберга, когда нацизм еще не был осужден и запрещен Международным Трибуналом, он был вполне допустимым явлением, вполне допустимой идеологией, это было «можно». Поэтому нет ничего аморального и преступного в тех контактах с Гитлером, которые весь цивилизованный мир поддерживал с ним до войны, поддерживал, несмотря на творившиеся злодеяния, существование лагерей и преследования евреев. Все это было нормально и допустимо. И лишь после юридического осуждения стало «нельзя», так что законопослушные демократические страны ни в чем, вроде, и не провинились. Даже оправдали себя таким образом.

Но стоит отметить и тот факт, что и "юридический прецедент" осуждения нацизма стал всего лишь разовым политическим спектаклем. Если основной, Нюрнбергский процесс все же был доведен до логического "торжества справедливости" — и международная обстановка была соответствующая, и в фокусе внимания "мировой общественности" находился, и само это внимание еще не угасло, то параллельно с ним и после него проходило множество других процессов над нацистскими преступниками более низкого ранга. Тем, кого выдали полякам или чехам, ясное дело, конец пришел однозначный. А в американской и британской зонах оккупации подход был уже более мягкий. Кое-кому не повезло, все же вздернули — но немногих, и лишь тех, кто попал в первую волну, под "горячую руку". Остальные отделались разными сроками заключения — а потом одна за другой пошли амнистии, сокращавшие эти сроки…

Так, на процессе руководителей "отрядов спецакций" осуществлявших массовые казни, к смерти было приговорено 14 чел., но повесили только четверых, остальным приговоры были смягчены. Один из командиров эйнзатцкоманд, д-р Сикс, получил 20 лет — уже в 1952 г. вышел на свободу. Шеф рехсканцелярии Ламмерс, причастный к распоряжениям о массовых убийствах, получил тоже 20 лет — а на свободе очутился еще раньше, в 1951 г. По делу о расправах над американскими пленными к смерти приговорили 43 офицера СС. Не привели в исполнение ни одному. Сначала смягчили для 31, заменив сроками заключения, потом еще для 6, а в 1951 г. и для оставшихся 6. А вскоре всех и выпустили. То же самое было и на "процессе промышленников", и на "процессе врачей", производивших эксперименты над людьми. Доктор Покорны, предложивший программу стерилизации людей на восточных территориях и проводивший опыты в данном направлении, был вообще оправдан — не нашли состава преступления. Альфред Крупп, попавший вместе с 9 директорами своего концерна под суд — не за то, конечно, что делал пушки, а за то, что содержал на своих заводах концлагерь и переморил тысячи подневольных рабов — получил 12 лет с конфискацией имущества, а его концерн было решено расчленить. Потом конфискация была отменена, он вышел на волю в 1951 г., и его концерн не только не был расчленен, но и в условиях послевоенного хаоса скупил новые предприятия. Часть нацистских преступников помельче выдавали "немецкому правосудию" — они, в основном, вообще избежали суда. Жену коменданта Бухенвальда Ильзе Кох, прозванную "Бухенвальдской сукой" — ту самую, что собирала коллекцию татуировок и наладила изготовление абажуров из снятой человеческой кожи — приговорили к пожизненному заключению. Вскоре срок был сокращен до 4 лет. И свободу она обрела в том же 1951 г.

Ну а как же — времена-то менялись. Наступила эпоха холодной войны, теперь ФРГ требовалась в качестве союзницы, так чего ж прошлое ворошить и в принципиальность играть? А что касается миллионов жертв, то, как Черчилль сказал — "Если они мертвы, вы ничего не сможете сделать, чтобы их воскресить".

28. Вторая Мировая — некоторые итоги

Размышляя над итогами Второй мировой, хочется еще раз сопоставить два режима-"близнеца" — нацизм в Германии и большевизм в России. Но теперь сопоставить с несколько иной точки зрения. В Германии гитлеровцы пришли к власти законным путем, коммунисты в России — путем заговора и вооруженного путча. Нередко это обстоятельство рассматривают в пользу нацистов — вот, мол, все же более «цивилизованными» оказались. Но, пожалуй, на те же факты стоит взглянуть и иначе. В Германии подобный режим смог прийти к власти законным путем, а в России — не смог, хотя и пытался. Не сумел. И пришлось разгонять Учредительное Собрание, пусть даже выборы в него проходили уже при Советской власти и под давлением, не меньшим, чем нацистское при выборах в Рейхстаг в 33-м. Пришлось громить и разгонять конкурентов в Советах, утверждаться силой, политическими маневрами и интригами.