Готические истории

Не желая ему мешать, она устроилась в гостиной за своим письменным столом и приступила к вычислениям. Ей нужно было уточнить, какие расходы повлечет за собой утреннее совещание с механиком. Она все еще не привыкла к тому, что вполне может теперь потакать своим капризам. Сознание этого представлялось частью вернувшейся к ней, на смену вчерашним смутным страхам, уверенности, ощущения, что, как сказал Нед, «все в полном порядке».

Мэри все еще ублажала себя, расточая на бумаге крупные суммы, когда в дверь просунула голову горничная и осведомилась, сочтет ли она желательным в ближайшее время приступить к завтраку. Это был один из излюбленных поводов для шуток: объявляя о завтраке, Триммл держалась так, будто разоблачает государственную тайну. Мэри, не отрываясь от бумаг, рассеянно пробормотала в ответ нечто означавшее согласие.

Она заметила, что Триммл нерешительно помедлила на пороге, как будто столь небрежный ответ ее не удовлетворил; потом в коридоре зазвучали ее удалявшиеся шаги. Мэри отодвинула бумаги и прошла через холл к библиотеке. Дверь по-прежнему была закрыта, и Мэри в свой черед заколебалась. С одной стороны, ей не хотелось мешать мужу, с другой – допускать, чтобы он работал дольше обычного, тоже не следовало. Пока она стояла, не зная, как поступить, вернулась Триммл и объявила, что завтрак подан. Тут уж Мэри пришлось открыть дверь и войти в библиотеку.

Бойна за столом не было. Мэри осмотрелась, рассчитывая обнаружить мужа где-нибудь у книжных полок, окликнула его, но ответа не последовало. Библиотека была пуста.

Мэри вышла в холл и обратилась к горничной:

– Мистер Бойн, должно быть, наверху. Пожалуйста, скажите ему, что ленч готов.

Триммл смутилась. Виной тому, по всей видимости, было противоречие между безусловной необходимостью повиноваться и безусловной же убежденностью в бессмысленности возложенной на нее задачи. Эта внутренняя борьба разрешилась словами:

– С позволения мадам, мистера Бойна наверху нет.

– Разве он не у себя в комнате? Вы уверены?

– Уверена, мадам.

Мэри взглянула на часы:

– Тогда где же он?

– Он вышел, – объявила Триммл с выражением превосходства, как человек, дожидавшийся с должной почтительностью того вопроса, с которого разумнее всего было бы начать разговор.

Значит, Мэри была права: Бойн вышел в сад ей навстречу, а так как они разминулись, то, дело ясное, огибать дом и возвращаться во двор он не стал, а решил воспользоваться задней дверью. Мэри направилась к французскому окну, открывавшемуся в сад, но горничная, еще немного поколебавшись, решилась вмешаться:

– Прошу прощения, мадам, мистер Бойн пошел не туда.

Мэри повернулась:

– Так куда же он пошел? И когда?

– Он вышел через парадную дверь, мадам, и пошел по аллее. – Триммл из принципа никогда не отвечала более чем на один вопрос разом.

– По аллее? Сейчас? – Мэри открыла дверь и попыталась разглядеть что-нибудь вдали, меж рядами голых лип. Но аллея была так же пуста, как раньше, когда Мэри входила в дом. – Может быть, мистер Бойн просил чтонибудь передать?

Триммл, казалось, признала свое поражение в борьбе с силами хаоса:

– Нет, мадам. Он просто вышел вместе с тем джентльменом.

– Джентльменом? Каким джентльменом? – Мэри резко повернулась, будто желая встретить новые обстоятельства лицом к лицу.

– С тем джентльменом, который к нему заходил, мадам, – кротко ответила Триммл.

– Когда заходил этот джентльмен? Да объясните же все, наконец, Триммл!

Не будь Мэри так голодна и не нуждайся притом в совете мужа по поводу теплицы, ей, разумеется, не пришло бы в голову взвалить на прислугу такую из ряда вон выходящую ношу. Даже сейчас Мэри по глазам Триммл замечала, что ее почтительность и готовность повиноваться подверглись чересчур суровому испытанию.

– Не могу точно сказать когда, мадам, потому что впустила джентльмена не я, – ответила Триммл, давая понять, что она тактично закрывает глаза на непоследовательность поведения хозяйки.

– Не вы?

– Нет, мадам. Когда зазвонил колокольчик, я была занята, и Агнес…

– В таком случае пойдите и спросите Агнес, – распорядилась Мэри.

Триммл, по-прежнему с видом кроткой страдалицы, ответила:

– Агнес не знает, мадам. Она, к несчастью, обожгла руку, когда поправляла фитиль той новой лампы, которую привезли из города, – Триммл (Мэри это знала) была решительно настроена против новой лампы, – и миссис Докетт послала взамен ее судомойку.

Мэри снова взглянула на часы:

– Уже третий час. Пойдите и спросите судомойку, не велел ли мистер Бойн что-нибудь передать.

Не дожидаясь возвращения Триммл, она принялась за ленч. Вскоре явилась Триммл и, со слов судомойки, сообщила, что джентльмен заходил часов в одиннадцать, что мистер Бойн ушел вместе с ним, а передавать ничего не велел. Судомойка не знала даже имени посетителя, так как он написал его на клочке бумаги, сложил записку и отдал ей, чтобы она тотчас передала ее мистеру Бойну.