Говори мне о любви

Уильям опубликовал свою вторую книгу. Влиятельная критика бурно приветствовала ее. Его здоровье все еще беспокоило Беатрис, но, к ее удовольствию, он проводил меньше времени за границей. Теперь он был совершенно доволен своей женой, вернее ее опекой. И если это не означало большого удовлетворения в их супружеских отношениях, то она была уверена, что Уильям уже никогда не сможет обходиться без нее. Иногда ей приходила шальная мысль освободиться от него.

«Освободиться?» Нет! Это жестокое слово. «Приручить» было лучше. Нежный, желанный – почти то же, что прирученный. Именно это рекомендовалось всем мужьям как наиболее удобный способ жизни.

Он был красивым мужчиной и все еще умеренно флиртовал с красивыми женщинами. Беатрис снисходительно относилась к этому. Ее Уильям был превыше всего. Она никогда не стремилась подавлять его душу.

Но она хотела, чтобы исчезла смутная тень, которая жила в его глазах, чтобы однажды в них загорелся солнечный свет. Она была рада, что у него возобновился интерес к бабочкам. Теперь он усиленно изучал книгу, где сообщались сведения о бабочках и мотыльках Европы. Кроме того, чтобы писать о бабочках и работать с художником, используя его собственную коллекцию, он предпринимал новые экспедиции и любил брать с собой Дези в долгие поездки для ловли бабочек.

Они ездят довольно далеко, за пределы Хиса – в Сассекс, Шуррей и Кент – и приезжают домой загоревшие и счастливые, довольные своей добычей. Рассказывают о бабочках: Камбервелл красивый (нимфалис антиопа), и прелестная пятнистая леди (ванесса кардуи), и грозный ястребиный мотылек…

Он сказал, что Дези – лучший компаньон из тех, каких он когда-либо имел. Она сама была, как бабочка, прыгая с цветка на цветок, ее щеки розовые, как крылья Монарха (даналис плексиппус). Более того, она знала наизусть латинские названия так же хорошо, как отец.

Дези приводила их в ежемесячных письмах капитану Филдингу, как она и обещала, просто заполняя сведениями о бабочках целую страницу. Сначала она долго извинялась перед Флоренс за то, что на балу обещала писать Десмонду, ведь она была еще ребенком, но Флоренс утверждала, что леди должна держать слово, раз обещала.

Тогда Дези не хотела быть «леди», для нее это не имело значения, она считала это одной из глупых выдумок людей, одержимых чувством долга. Но в письмах, которые она получала от Филдинга, содержалось много сведений, предназначенных для школьницы, о местных жителях, городах, климате. Может, он не представлял себе, что через несколько лет, когда он вернется, Дези едва ли будет школьницей? Ей было четырнадцать лет, и она собиралась в любой момент уложить волосы в пучок, как взрослая.

В конце концов папа перестал считать ее ребенком. Когда они отправлялись в экспедицию, он брал для пикника корзину с крышкой, наполненную такими деликатесами, как гусиная печенка и кларет. Если Дези в какой-нибудь жаркий день после беготни по лугам, чувствовала сонливость, она отыскивала прелестную лужайку, ложилась и щекотала себе нос травинкой, а папа наклонялся над ней с таким выражением лица, которое можно было назвать только влюбленностью. Дорогой папа! Она была рада, когда он сказал ей, что она не пойдет в школу-интернат, поскольку достаточно выросла, чтобы быть индивидуальностью, как и ее мать.

Но тут папа сказал, что смотрит на маму с сожалением. Правда, она искусно командует в своем сером с белой отделкой платье, и она, безусловно, индивидуальность. Это противоречило вкусам Дези. Она хотела одеваться в красивые платья, как для выхода к чаю, и плавно скользить подобно лебедю.

Наконец, она хотела быть похожей на свою бабушку Овертон, сказала как-то раздраженно мама, и знает ли Дези, как дедушка Овертон называл ее? Восхитительный букетик цветов. Но он не имел в виду, что это комплимент. Он так обозначал тщеславных женщин, неглубоких и быстро увядающих.

– Кому недостает глубины? – спрашивала Дези. Она видела неодобрение в глазах мамы. Они всегда были до странности неприветливы, когда мама смотрела на нее. Мама давно смотрела на нее так, сколько Дези себя помнит. По большей части она недоумевала, но иногда тайком роняла слезы по этому поводу и просто сделала заключение, что по какой-то причине мама ее не любит. Теперь, став достаточно взрослой, она поняла проблемы взрослых и решила, что, возможно, мама так к ней относится потому, что папа очень любит ее, Дези, а мама просто ревнует. И это было странно – ревновать к собственной дочери. Дези никогда не приходило в голову, что такие вещи могут случиться и с ней. Ее муж будет обожать ее до безумия и редко уделять внимание детям. На самом деле она не хотела иметь детей, если они не будут обожать ее тоже. Ей всегда недостаточно любви. Она хочет, чтобы ее жизнь была переполнена любовью, подобно солнечному свету, подобно музыке, подобно аромату солнечного сада.

– Жизнь не похожа на это, – поучала ее мисс Слоун невыразительным голосом, – но вы никогда не верите мне. Вы еще узнаете, сколько горя будет в вашей жизни, а вы не готовы к волнениям.