Читаем Говори! Ты это можешь полностью

И все же мальчик ожил, заговорил и очень быстро, почти минуя начальный, обычно довольно долгий процесс овладения отдельными словами, перешел непосредственно к фразовой речи.

Так же как и Ваня, придя на урок, Коля принимается за дело сам. Раскладывает карточки, читает, рассматривает картинки в книжках. Он человек порядка. Всякое отступление от графика, посторонние разговоры (например, мои с Колиной мамой), присутствие других детей, не успевших «покинуть помещение», он воспринимает как досадную помеху. С детьми Коля сходится плохо. Он не принимает участия в играх и общих разговорах, всем своим видом как бы заявляя: «Вы тут развлекайтесь, а я посижу поработаю». Его соученик и товарищ по-прежнему крокодилья пасть. Коля показывает крокодилу картинки, учит читать или просто сидит, обнимая игрушку как лучшего, преданнейшего друга.

Свои суждения Коля произносит неожиданно, как бы для самого себя, не участвуя в общей игре, а наблюдая и обдумывая ее со стороны. Например, сидит на диване погруженный в себя, в то время как остальные дети рассматривают картинку — медведь сел на теремок и раздавил его. Через некоторое время, когда все уже забыли о медведе, у себя за спиной слышим: «Ромена будет ругать». — «За что, Коля?» — «Медведь сломал домик». Но втянуть его в коллективное обсуждение картинки затруднительно.

Правильно ответив на какой-нибудь мой вопрос, Коля удовлетворенно говорит самому себе: «Сказал. Ромена не будет спорить». «Я расстроился. Настроение у меня плохое», — говорит он вдруг, сидя на табуретке в коридоре, пока мама надевает ему ботинки. «Почему?» — «Плохо занимался». Коля самокритичен, что не мешает ему, не заботясь о производимом впечатлении, посреди урока встать с дивана и, решительно заявив «надоело», направиться к двери.

В своей речи Коля соблюдает падежные окончания, правильно спрягает глаголы, верно употребляет времена, пользуется распространенными предложениями. Но в отличие, например, от Вани, Гриши и Фионы, отдельные эпизоды в книге воспринимает как самостоятельный рассказ, не будучи пока что в состоянии проследить за развитием сюжета. И если Фиона очень скоро стала требовать книги с развернутым сюжетом, то Коля склонен подолгу задерживаться на отдельных эпизодах, и попытки сдвинуть его с насиженного места упрямо отвергает. Вопросом «что же будет дальше?» он не задается.

Уже в 5 лет Коля поразительно четко мог сказать самую замысловатую фразу, но и в 6-летнем возрасте испытывает затруднения, отвечая на вопросы. Совершенно четко говорит тогда, когда, по его мнению, это имеет смысл. Например, по окончании урока: «Ромена, пусти меня домой к бабушке Лиди Михалне». В остальное время часто бормочет себе под нос, не заботясь о том, понимают ли его окружающие.

Коля очень любит музыку, его завораживают огоньки на елке, игра с фонариком в темном коридоре, цветные стеклышки, сквозь которые он смотрит на свет, вообще все волшебное и красивое — то, что пока оставляет равнодушным Ваню и Гришу.

Ваня

Бабушка и дедушка Вани, уже немолодые, бросили все в Баку и приехали в Подмосковье к дочери, чтобы помочь ей растить мальчика. Ване не было еще и трех лет, когда они стали привозить его в Москву на занятия. Бабушка и дедушка по очереди несли Ваню на руках, пересаживаясь с автобуса в электричку, из электрички ныряя в переполненное метро, из метро садясь опять в автобус. Их путь из подмосковного города Железнодорожный до моего дома занимал два с половиной часа в один конец и столько же обратно.

За три года занятий этот ученик пропустил от силы четыре урока. Железное упорство ни разу не изменило бабушке Тамиле и дедушке Вадиму. Бураны, метели, отмены поездов, автобус долго не приходит — всего этого как будто не существует. Не помню случая, чтобы они опоздали на урок. Не раз я ловила себя на мысли: неужели никогда, ни разу не возникало у них желания в плохую погоду остаться дома, хотя бы раз уступить усталости, нездоровью, просто позволить себе передышку, маленькую поблажку?

Ваня начал как и все. Говорить он не умел, не начинал даже, очень многие звуки долго не выходили, да и поведение было отнюдь не образцовым.

Прозанимавшись полгода, он порадовал нас своим первым достижением. «Борода!» — отчетливо объявил он окружающим пассажирам, увидев в вагоне метро бородатого мужчину. Теперь он говорит беспрерывно, в 4 года перешел к активной фразовой речи, но настоящей, всепоглощающей его страстью стало чтение.

Я стою в дверях комнаты. Ваня с дедушкой Вадимом пришли на урок, мальчик уже сидит на диване. Делаю дедушке знак: ничего не говорите, помолчим и понаблюдаем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Психология личности
Психология личности

В учебнике психология личности предстает как история развития изменяющейся личности в изменяющемся мире. С привлечением разрозненных ранее фактов из эволюционной биологии, культурной антропологии, истории, социологии, филологии и медицины обсуждаются вопросы о происхождении человека, норме и патологии личности, социальных программах поведения, роли конфликтов и взаимопомощи в развитии личности, мотивации личности и поиске человеком смысла существования.Для преподавателей и студентов психологических факультетов университетов, а также специалистов пограничных областей человекознания, желающих расширить горизонты своего сознания.3-е издание, исправленное и дополненное.

Александр Григорьевич Асмолов , Дж Капрара , Дмитрий Александрович Донцов , Людмила Викторовна Сенкевич , Тамара Ивановна Гусева

Психология и психотерапия / Учебники и пособия для среднего и специального образования / Психология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука
Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры
Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры

Перед вами одна из основополагающих культовых книг по психологии человеческих взаимоотношений. Система, разработанная Берном, призвана избавить человека от влияния жизненных сценариев, программирующих его поведение, научить его меньше «играть» в отношениях с собой и другими, обрести подлинную свободу и побудить к личностному росту. В этой книге читатель найдет много полезных советов, которые помогут понять природу человеческого общения, мотивы собственных и чужих поступков и причины возникновения конфликтов. По мнению автора, судьба каждого из нас во многом определяется еще в раннем детстве, однако в зрелом возрасте она вполне может быть осознана и управляема человеком, если он этого захочет. Именно с публикации этого международного бестселлера в нашей стране начался «психологический бум», когда миллионы людей вдруг осознали, что психология может быть невероятно интересной, что с ее помощью можно многое понять в себе и других.

Эрик Леннард Берн

Психология и психотерапия
Шопенгауэр как лекарство
Шопенгауэр как лекарство

Опытный психотерапевт Джулиус узнает, что смертельно болен. Его дни сочтены, и в последний год жизни он решает исправить давнюю ошибку и вылечить пациента, с которым двадцать лет назад потерпел крах. Филип — философ по профессии и мизантроп по призванию — планирует заниматься «философским консультированием» и лечить людей философией Шопенгауэра — так, как вылечил когда-то себя. Эти двое сталкиваются в психотерапевтической группе и за год меняются до неузнаваемости. Один учится умирать. Другой учится жить. «Генеральная репетиция жизни», происходящая в группе, от жизни неотличима, столь же увлекательна и так же полна неожиданностей.Ирвин Д. Ялом — американский психотерапевт, автор нескольких международных бестселлеров, теоретик и практик психотерапии и популярный писатель. Перед вами его последний роман. «Шопенгауэр как лекарство» — книга о том, как философия губит и спасает человеческую душу. Впервые на русском языке.

Ирвин Ялом

Психология и психотерапия / Проза / Современная проза / Психология / Образование и наука