Говорящая муха

Первая цель была достигнута: в обществе появились страх и миф. Наступил второй этап: мы стали выдвигать требования. Сначала мы потребовали от главного редактора одной из особо усердвовавших газет, прекратить публикации о "Черном терроре" - эта кличка уже вошла тогда в употребление. При этом он был предупрежден, что, в случае невыполнения нашего требования, сначала будет убит автор скандальных публикаций, а, если и это не поможет, то и он сам. Естественно, все так и произошло. Представители четвертой зажравшейся власти полагали, что, увеличив личную охрану, они избегут возмездия! Наивные дурачки. Сталина охраняло десять тысяч человек, и это при том, что и так все до смерти боялись даже подумать о покушении. Вот как достигается хотя бы относительная безопасность. От хорошо организованного покушения спастись практически невозможно.

После этого редакторы остальных газет замолчали. Это было большой победой - мы, фактически, установили в обществе некую форму собственной цензуры! После этого началась работа. Мы стали оказывать влияние на принятие решений на самом высоком уровне. Ну, например, только благодаря своевременно проведенным нами операциям удалось предотвратить расчленение государствообразующих естественных монополий, мы предотвратили искусственное банкротство нескольких авиационных заводов. Наши предупреждения действовали все лучше и лучше. Мы старались, чтобы предупреждение, сделанное чиновнику, становилось известно, как минимум, его заму. Поэтому, когда на смену казненному строптивцу приходил новый человек, он старался учитывать нашу точку зрения.

-- Но почему же вас не поймала милиция? Неужели вы научились совершать идеальные преступления? - спросил Андрей.

-- Идеальные преступления? Нет, конечно. Не в этом дело. Государство всегда сильнее преступников. Это аксиома. Но эта аксиома справедлива только там, где государство, точнее. государственный аппарат не полностью состоит из преступников. В нашем же случае все именно так. Наши "олигархи", захватывая в стране власть и разворовывая богатства просто не достигли бы своих целей, если бы не стали сами преступниками и не насадили кругом насквозь криминализованный чиновничий аппарат. Все это - люди без идеи. Их двуединый бог - деньги и власть! Никто из них не станет закрывать грудью амбразуру. Они ненавидят друг друга и завидуют друг другу. Ты говоришь - милиция. Да, они требовали от своей милиции поймать нас, наказать нас. Но их проворовавшаяся милиция тоже состоит из живых людей. Баланс страха - лучшее средство против ретивого следователя. Но и грубых ошибок мы тоже стараемся не допускать. Конечно, на нас пытались вешать чужие грехи, - приходится время от времени им объяснять, что нам чужого не надо. Ничего, помогает.

-- Конечно, Олег, от того, что ты говоришь, голова идет кругом и верить в это не хочется. Но при всем том, что ты рассказываешь, даже если все это правда, - вы же все равно целей не добились! Значит террор - не метод, как ни крути.

-- Это о каких целях ты говоришь? - насмешливо спросил Олег.

-- О захвате власти, - ответил Андрей, - Об изменении политичечского строя, или политического курса - не знаю, что там вы намечаете...

-- Ну, во-первых, цыплят по осени считают... Погоди, мы еще придем к власти. Террор - не единственный инструмент. И не главный. Мы используем все способы и средства, в том числе и параламентские. Кроме того - и мы считаем это очень важной частью нашей работы - мы возвращаем стране украденные богатства. И в этом нам тоже помогает страх, созданный благодаря террору.

-- Ну, вот это уже мне совсем непонятно.

-- Объясню, - сказал Олег, - Ты наверное помнишь одного из наиболее одиозных "олигархов", так называемого "нефтяного короля", человека, чье состояние оценивалось в несколько миллиардов долларов?

-- Да, конечно помню, - ответил Андрей.

-- Так вот, - продолжил Олег, - Это был настоящий професссор Мориарти конца двадцатого века. "Главное несчастье России", как сказал о нем знаменитый Джордж Сорос. С ним ничего не могли поделать ни коммунисты, ни демократы, ни либеразы, ни американские бизнесмены - он был всесилен и неуязвим. На рубеже веков именно он и являлся фактическим властителем страны. Так вот я тебя хочу спросить, - где он теперь?

-- Не знаю. Я не так уж внимательно слежу за политикой.

-- И, тем не менее, о его существовании ты знал, - Олег поднял вверх указательный палец, - Пока он активно действовал, ты знал о его существовании, даже не очень интересуясь политикой. Теперь же о нем почти не вспоминают. Почему, как ты думаешь?

-- Неужели вы его - того... Приговорили?