Говорит и показывает. Книга 1

Они звонили ему день и ночь, и не было дня, чтобы он не просил меня говорить, что его нет или он уехал. Удивительно, наш Ю-Ю никогда идеально красивым не был, и вообще, мне сложно было когда-либо смотреть на него, со стороны, поэтому я не могу оценить, почему вокруг него такой девичий ажиотаж. Конечно, он хорошо одет и приятно пахнет, у него классный мотоцикл, как говорили все, разбираться я стала позже, мотоцикл, который ещё, оказывается, надо было достать, как и шлемы, у него был чёрный, а мой чёрный с зелёными всполохами пламени: «Ваще клёвый!», как говорят.

Он носил длинные волосы по моде, они у него были гладкими и блестящими, и не лохматились, как у всех, он много внимания уделял их красоте, надо сказать, не меньше, чем я своим. Да больше! Мне достаточно было вымыть голову. Он же опасался, что они могут начать выпадать, поэтому берёг, ухаживал, регулярно подстригал, держа одну и ту же длину за плечи. На работу завязывал аккуратный строгий хвост. Но в свободное время и волосы были свободны.

И одежда: только джинсов у него было два десятка пар, кроссовки разных цветов, ботинки, а в последний год появились дорогущие ковбойские сапоги, которые наши знакомые называли почему-то «казаки», хотя непонятно, какое отношение они могут иметь к казакам?

– Ты и мне бы купил такие, где ты их достаёшь… – сказала я, разглядывая его обнову.

– Тыща, Май, но… если, правда, хочешь… – он посмотрел на меня своими прозрачными голубыми глазами, оценивая, правда ли я хочу такие сапоги.

– О-го… За тыщу… наверное, не хочу, – усмехнулась я.

Но Ю-Ю купил мне такие сапоги на моё пятнадцатилетие прошедшим летом. Они были из коричневой ребристой кожи, похожей на крокодиловую, со скошенными наборными каблуками и без всяких пошлых шпор или подковок. Я носила их с платьями, которые нашила сама из цветастого ситца, с отделкой домоткаными кружевами и шитьём. Чего доброго в магазине «Ткани» было не купить, а копеечного ситца и такого вот кружева, сколько хочешь, хотя шитьё бывало в дефиците. Ну и с джинсами носила, конечно. Ю-Ю отдал мне свою старую косуху, что давно была ему мала и хранилась как некий раритет среди старых вещей в гардеробной на первом этаже, он никому не позволял покушаться на неё. Теперь пригодилась.

В школу, конечно, всю эту прелесть было не надеть, я по-старому носила коричневое платье с чёрным фартуком, в то время как мои одноклассницы переоделись в новомодные синие и серые костюмы. На мой взгляд, уродливые до предела. Старомодные платьица мне были больше по душе. И косу я носила с коричневой шифоновой лентой. А иногда распускала волосы и перехватывала той же лентой наподобие ободка. Ну и всевозможные пучки были моими любимыми причёсками. Хотя держались они у меня плохо, вечно я хожу лохматая…

Но Вася Метелица, прекрасный рыцарь. С первого дня именно так. И никаких прыщей на нём я не видела. И знаю, что девчонки сохли по нему, даже со мной начали дружить, больше потому что он со мной дружит. И модной я у них неожиданно стала. Тут и Ю-Ю со всеми своими достоинствами и герой Метелица.

И то, как он проявил себя с первого дня, поставило его на недостижимый пьедестал для всех, никто так смело и так дерзко не вёл себя. И слухов о нём напустили сразу столько, что диву оставалось даваться на силу фантазии моих одноклассников: и то, что он из колонии вызволен матерью, поэтому второгодник. И что отец у него уважаемый зек, как они выражались «вор в законе», что это такое, впрочем, я так и не разобралась, но теперь уже и болтать об этом перестали.

Потом девчонки, на которых он так и не обращал внимания, стали мстительно радуясь, рассказывать, что отца у него никакого нет, а мать сильно пьёт и на заводе её, счетовода, просто жалеют и держат только потому, что она мать-одиночка.

Но всё это и куда подробнее я знала и от бабушки. И об отце, и о матери, и о том, что он подрабатывает грузчиком, чтобы как-то существовать, потому что зарплаты счетовода на них с матерью было немного. От меня он скрывал и материнское пьянство, и свою трудовую деятельность, почему-то считая, что это повредит ему в моих глазах?

А мне же наши чистенькие мальчики, с причёсками каре, или нагеленными чёлочками, узенькими галстучками и масляными глазками, посещающие репетиторов три раза в неделю или хулиганистые бездельники, слоняющиеся по улице и примыкающие к странным молодёжным «бандам», наоборот, казались отталкивающе самодовольными, скучными и противными сопляками. Ни силы, ни огня я не чувствую, ничего привлекательного в них не замечаю.