Грабли для профессора

Меня тоже интересовал этот вопрос, но я заметил, как дернулся Ленор. Хорошо, что сдержался.

– Так, а это что за делегация? – заглянула в комнату Элена. – Марш по своим комнатам! Лекарь сказал дать Аланелу отдохнуть.

– Мы еще заглянем, – пообещали студенты и потянулись прочь из комнаты.

Я прикрыл глаза. И правда устал. Головная боль не проходила. Сестра села у кровати и провела рукой по моим волосам. Было странно чувствовать ее заботу. Никогда не привыкну.

– Глупый, безрассудный, эгоистичный мальчишка, – вынесла она свой приговор.

– Почему это? – чуть повернулся я.

– Глупый, потому что позволил Гардену тебя ранить исподтишка. Безрассудный, что вообще согласился на поединок с ним. А эгоистичный – потому что не думаешь ни о ком, кроме себя. Не делай так больше, Аль. Я чуть с ума не сошла. В этот раз тебе повезло, а в следующий?

– Следующего раза не будет, – пообещал я. – По моей вине – так точно. Что говорят в академии?

– Что, скорее всего, Гардена снимут с должности. Тем более он скоро женится. Но пока это досужие разговоры. Он сам никого видеть не желает. Кроме невесты, конечно же. Я слышала, как они ссорились. Амалия очень хотела видеть тебя мертвым.

– Не могу сказать, что удивлен, – рассматривал я потолок. – После того, как я ее бросил в храме и опозорил. Но я не мог на ней жениться, понимаешь? Вообще не представляю себя женатым человеком.

– Да, ты – птица вольная, – тихо засмеялась Элена. – Петер передавал, чтобы ты скорее выздоравливал. Кстати, мы с ним тоже решили летом пожениться.

– Поздравляю, – я был рад. Мне нравился Петер, он хорошо умел успокоить мою неугомонную сестрицу. – Матери написала?

– Да. И не только о Петере.

– Зачем? – я схватился за голову.

– Она беспокоится. Не забывай, что она – твоя мать тоже.

Я и не забывал. Но видеть родителей не хотелось. Увы, мы всегда были чужими друг другу. Случается, что тут скажешь.

– Аль, милый, мы все беспокоимся, – продолжила Элена. – Ты отдыхай, хорошо? Недельку отлежишься, а потом практика. Поедем, развеемся.

Практика! Как я мог забыть. Придется тащить моих семерых шалопаев неведомо куда и неведомо зачем. Тьма бы побрала Киримуса с его нововведениями.

Элена поправила одеяло и вышла из комнаты. Вроде я смертельно больной. Подумаешь, оглушили немного. Правда, так и не понял, каким заклинанием. Что ж, пользуясь возможностью, постараюсь выспаться.

Как ни странно, меня никто не тревожил. Ни студенты, ни преподаватели. Даже Амалия не пыталась завершить начатое ее женихом. Что ж, тем лучше. Я наконец-то выспался. Когда проснулся, понял, что чувствую себя гораздо лучше. Голова перестала кружиться, да и исчезло ощущение, что по мне проехалась груженая телега.

Попытался встать. Головокружение мигом напомнило о себе. Но не такое сильное, как раньше. Похоже, удача меня не покинула, а кинжал и перстень выполнили свою задачу, ослабив заклинание Гаденыша. Взглянул на руку – перстень слегка потемнел. Ему тоже досталось, как и мне. А Белану, наверное, забрала сестра.

Не хотелось и дальше валяться в кровати. А запах трав и лекарств, казалось, въелся в кожу. Взглянул на себя в мутное зеркало – да, таким видом только студентов пугать в коридорах. Волосы спутались, лицо было настолько бледным, что приобрело какой-то синеватый оттенок. Под глазами расплылись темные круги. Одежда почти не пострадала, только в области груди зияла прожженная дыра. Вот тьма! Чем он в меня пульнул? Но следа от ожога нет. Залечили? Или заклинание было направлено внутрь?

Оставив зеркало в покое, я выглянул в коридор. Никого. Шансы добраться незамеченным до своего жилища возросли. Старался двигаться бесшумно. Удавалось все хуже, потому что ноги начали предательски дрожать. Нет уж, потерплю. Всего-то преодолеть лестницу и часть коридора.

Ступеньки оказались сущей пыткой. Сколько я поднимался? Полчаса? Час? Хорошо хоть, никто не видел моего позора. Интересно, где они все? Хотя выходной. Наверняка за стенами академии. Или гуляют. Я дополз до двери и ввалился в гостиную.

«Вернулся! – стоило перешагнуть порог, как Реус разразился гневной тирадой. – Вот что ты творишь, Аланел? Этот молодчик мог тебя убить. Нельзя верить врагам, дурья твоя башка».

Так мой меч еще никогда не выражался. И самое мерзкое, что он был прав. С чего я взял, что должен помочь Гаденышу? С чего решил, что для него исход боя так же ясен, как и для меня? Мы не друзья. Никогда ими не были и не будем. Если бы не защита, я бы погиб.

«Надо было меня с собой брать, – продолжал негодовать меч. – Но я-то, старый дурак, не подумал! Решил, мощи Беланы хватит».

– Лучше скажи, что это было? – указал я на дыру в рубашке.

«Огненная смерть. Поражает сердце, превращая его в пепел. Ты легко отделался. Но теперь перстню понадобится недели две, чтобы перезарядиться. Постарайся за это время ни во что не влипнуть».